Край

– А Михалыч? – шепотом спросил Клещ.

– Работает.

Стеклодув держался обособленно и в общественных мероприятиях участия не принимал. Никто не решался обращаться к нему без повода, кроме как по острой служебной необходимости. Он приходил в любое время, когда ему вздумается, и ходил вдоль «технологической линии», гипнотизируя арендованное оборудование. К его поведению привыкли и не обращали на него внимания, подсознательно держась от него на почтительном расстоянии.

Громыхнуло.

– Что там случилось? – встревожился Пепел.

– Михалыч буянит. Ну его…

Пятьдесят грамм оказалось маловато, и Костылев разрешил еще по одной.

– Но больше ни-ни, – покачал он пальцем. – Ввиду исключительности повода.

Добавили. Игра оживилась, только Костыль время от времени прикрикивал на особо расшумевшихся.

Пепел быстро сдал кости и сидел, со скучающим видом наблюдая за партией со стороны.

– Перерыв кончается, а мы пайки еще не съели, – опомнился Клещ. – Увлеклись.

– Точно! Точно! – загалдели мужики, доставая свертки.

Пепел достал бутерброды с яйцом и принялся есть их всухомятку, уставившись на горку костей домино. Он жевал и думал, что Василиса как-то резко охладела к нему. Это радовало – он знал, что сделает с ним Костыль, если узнает.

Он поднял глаза на Костылева, сидевшего по другую сторону стола и уминавшего сухую гречневую кашу, запивая ее водой из алюминиевой кружки. Позади него стояла металлическая бочка, в которой горело пламя, отчего вместо лица, Пепел видел лишь контуры Костыля.

– Чего уставился, жри быстрей. У нас еще работы непочатый край.

Вдруг подозрительная тень одним большим прыжком подскочила сзади к Костылю, и через мгновение тот выгнулся, заревев не хуже медведя.

– Что ж творишь, б…

В наступившей суматохе Пепел не сразу разобрался, что произошло. Все резко повскакивали с мест, опрокинув импровизированный стол, и с криками бросились на помощь Костылю, который сумел встать и теперь боролся с Михалычем, весьма успешно сражавшимся со слабеющим противником, несмотря на малый рост.

– Я тебя прибью, мелкая скотина!

На мгновение перед Пеплом мелькнула спина Костыля, из которой торчал нож, использовавшийся для распечатки ящиков.

– Убивают, братцы! – закричал Клещ и бросился на помощь.

Их тела связались в стонущий и пыхтящий клубок.

– Помогайте! – прокричал задыхающийся Клещ, пытаясь оторвать руки Михалыча от Костыля.

Пепел глянул под ноги и увидел подходящий кирпич, использовавшийся для придавливания бумаг, чтобы их не унесло сильным сквозняком. Он понял, что пришла пора действовать.

– Берегись! – заорал он, схватил холодный шершавый кусок керамики, и размахнулся, чтобы как следует врезать Михалычу по затылку.

Когда он опускал кирпич, стеклодув резко пригнулся, увлекая за собой дерущихся, и Пепел с опозданием заметил, что импровизированное оружие движется по траектории, заканчивающейся головой Костыля.

Костылев еще и повернулся на крик, и угол кирпича попал ему точно в висок.

– Ух ты, – промолвил он на выдохе и обмяк.

– Дурак! Имбецил! – заорал Клещ на растерявшегося Пепла.

Воспользовавшись внезапным преимуществом, Михалыч вырвался на волю, но не рассчитал и со всего размаху врезался в металлическую бочку, которая глухо упала и покатилась, рассыпая пламя по полу.

– Гаси ее!

Алеша принялся топтать огненные языки огромными ботинками, но огонь распространялся дальше, на глазах съедая пустую тару.

Кто-то побежал к выходу в надежде найти огнетушитель, но тщетно. На пожарном щите сиротливо висел ржавый крючок с наколотым уведомлением об успешном устранении замечаний инспекции.

Сейчас оно выглядело, как насмешка.

Клещ в этом аду забыл про Михалыча и склонился над Костылем, нащупывая пульс и прикладываясь ухом ко рту, чтобы услышать дыхание.

– Окочурился, – объявил он.

Пеплу стало дурно.

– Надо его вытаскивать на улицу!

– Да как его вытащишь, он же тяжелый, что бегемот!

Пламя дошло до спирта и теперь ревело, угрожая сожрать здание целиком.

Васька закашлялся, в глазах появилась резь. Он инстинктивно прикрыл ладонью рот, но это не спасало.

– Сматываться надо, пока не задохнулись!

Все бросились к выходу, перепрыгивая через пустые ящики и мешая друг другу. Пепел бежал с мыслью «Только бы не потерять сознание». Сгореть живьем он не планировал. Он спотыкался, ободрал локоть, но жажда жизни не давала ему замечать ничего, кроме белого прямоугольника открытой двери.

– А Костыль?

– Нет его уже, – Клещ задыхался от бега. – Считай, в крематории.

Наконец, пробрались к выходу и высыпали на улицу, громко кашляя и отплевываясь.

Охрана двора смотрела с любопытством, но когда дым повалил через щели в крыше, догадалась, что дело – труба. Пепел увидел, как охранник куда-то звонит, бросая на них встревоженные взгляды.

– Что же делать? – повторял Клещ, ходя по кругу.

– Бежать врассыпную! Фирма на Костыле. С него пусть и спрашивают.

– Правда, точно, – галдели остальные. – Пусть у него и выясняют.

– Ну да, – бубнил кто-то недовольным тоном, – потом милиция всех найдет и припаяет «скрытие с места происшествия».

– Это же не дорожно-транспортное!

– Называется по-другому, а суть та же.

Остались стоять.