Край

20.

Несчастный случай в НИИ произошел в десять часов утра. Точнее, не совсем несчастный случай, скорее чрезвычайное происшествие, которых в НИИ ни разу до того не бывало.

Утром на работу вышли новые члены группы – угрюмый Семен Плотников, постоянно сыплющий шутками и прибаутками Виктор Моржов и молодая доверчивая Устрицына Анастасия Михайловна, над которой неустанно подшучивал Виктор. Она ему верила и не сразу соображала, что он шутит, а когда догадывалась, говорила «Витя, ты дурак?»

Настя представляла несомненную ценность – она пришла прямиком из группы Харламова и поэтому разбиралась в тонкостях работы безлинзового оптического концентратора на электромагнитных полях, который функционировал из рук вон плохо, несмотря на ранее достигнутый успех. Тальберг подозревал, что ему отдали далеко не лучший экземпляр, и надеялся решить бесконечные проблемы со стабильностью через привлечение Устрицыной, числившейся ведущим специалистом в группе.

Комплектом прилагались братья Трофимовы – близнецы, работавшие в паре, но при этом безостановочно дискутировавшие по каждой мелочи – пить чай с сахаром или без, ехать домой или идти пешком, ставить выпрямитель на диодах или так обойдется. Несмотря на кажущуюся контр-продуктивность постоянных споров, работали они на удивление эффективно, и Тальберг взял их в группу без раздумий. Парадоксально, но они писали совместную научную работу, имея противоположные взгляды на рассматриваемую проблему и поражая этим Тальберга.

От обилия новых лиц он растерялся и не мог придумать, чем загрузить орду новобранцев. Он привык заниматься исследованиями последовательно, собственными руками и мозгами проделывая каждую операцию, этап за этапом, а тут для пущей эффективности использования человеческого ресурса требовалось правильно распараллелить работу между шестью людьми.

– Ой, какой милый зайчик, – говорила Устрицына, которой Саня демонстрировал чучело.

Тальберг взял себя в руки, напрягся и спустя полчаса натужных раздумий сочинил каждому занятие. Выдавая задания, принимаемые с почтительным молчанием, он испытал приятное ощущение. Непродолжительный самоанализ показал, что оно складывается из упоения властью и чувства собственной важности. Тальберг решил не поддаваться искушению, пока не снесло «крышу». Разве что самую малость, в компенсацию за пятнадцать лет бесправия.

– Что мне делать? – спросил Саня.

– Назначаю тебя замом, – добродушно сказал Тальберг. – Будешь осуществлять оперативный контроль над всем этим… – он запнулся, подбирая слово поудачнее, – …в общем, над этим всем.

Он устал за пятнадцать лет непрерывной борьбы с Краем. Не хотелось ничем заниматься – мечты сводились к желанию от души выспаться. На днях вспомнил, что приблизительно через месяц по графику подходит отпуск, и теперь вел обратный отсчет в настольном календаре, надеясь, что Кольцов выделит недельку на отдых.

Тальберг тайком накопил небольшую сумму, на которую собирался свозить Лизку на море. Она ходила мрачнее тучи, хотя Тальбергу просто могло показаться – у него напрочь отсутствовал не обнаруженный наукой орган, ответственный за понимание намеков, и он затруднялся угадать, куда нынче дует ветер. Последние года три они почти не общались, потому что тем для разговоров не находилось – каждый день походил на предыдущий, как братья Трофимовы – друг на друга. Отличалась только погода за окном.

Он пошел в закуток, отгороженный от остальной части лаборатории тонкой, но все-таки стенкой, рассчитывая посидеть в одиночестве, пока Саня проводит экскурсию для вновь прибывших.

Тальберг бросил на верстак связку ключей с брелоком из краенита и посмотрел на три дырочки, раздумывая, сообщить ли кому про свечение. Он довольно легко вычислил условие его возникновения – достаточно поднести обработанный краенит к необработанному, чтобы появилось голубоватое сияние, яркость которого была, по-видимому, прямо пропорциональна общей массе кусков и обратно пропорциональна расстоянию между ними. Но это предположение нуждалось в практической проверке – он не сказал о нем даже Сане.

Едва группа разбрелась по лаборатории, знакомясь с новыми технологиями и листая записи Тальберга со схемами установки, из коридора донесся шум, будто кто-то сдавал на нормативы по кроссу, не выходя из здания. Следом закричали и зарычали, и игнорировать происходящее стало невозможно.

– Да что такое? Тигров завезли?

Тальберг выглянул в коридор. Ничего не увидел, зато услышал крики и вопли с лестничной клетки. Получалось, это странное и непонятное творилось на другом этаже.

Он вышел на лестницу и прислушался, определяя источник шума. Движимые любопытством остальные члены группы неорганизованным строем отправились за ним следом.

– Кажется, сверху шумят.

Тальберг обернулся, увидел Плотникова и оценивающе посмотрел на его коренастую фигуру.

– Пошли, – скомандовал ему Тальберг, чувствуя смутную тревогу. Доносящиеся звуки ничего хорошего не предвещали. – Остальным вернуться в лабораторию.