Край бесконечности

– Однажды в этой самой Предкамере вы сказали мне, что брак есть гнетущий моральный долг перед основателями этого мира, – Люси погладила сверкающую золотом шею. – Я в жизни так не рыдала! Но, разумеется, вы говорили правду – правду, какой, по меньшей мере, она видится мужчинам.

Пита как ужаленный вскочил с грациозного стула, и тот со сдержанным стеклянным звоном повалился на каменный пол.

– Должно быть, наши предки обезумели, – продолжала Люси со спокойствием женщины, произносящей слова, на которые мужчина не осмелился бы. – Они подарили нам эту причудливую, извращенную жизнь – жизнь, которую мы сами ни за что для себя не выбрали бы. Наш брак – наше угнетение – это не наша вина. Я не виню вас, Пита. Уже нет. И вы не должны теперь винить меня. Мы с вами – жертвы традиции.

Пита сложил пальцы щепоткой и дотронулся до усов.

– Миссис Перец, – сказал он наконец, – это верно, что у наших предков имелись мудрые и творческие представления о новом обществе. Они пробовали самые разные подходы, причем многие опыты провалились. Создавать этот мир, наш мир, живой мир на голых скалах было непросто. Мои технические преимущества перед прародителями огромны, но и я, конструируя его, каждодневно совершаю ошибки.

Люси глядела на него и моргала.

– Что? Что вы такое говорите? Вы что, меня не слушали? Я только что сказала, что вашей вины тут нет! В том, что вы – мой муж, нет вашей вины! Можете вы это понять? Я думала, вы будете счастливы услышать это от меня именно сегодня.

– Миссис Перец, вы не берете в толк мое суждение! Оно шире, чем любое личное суждение, чье бы оно ни было! Я утверждаю, что мы не вправе винить наших предков, а равно чернить их, пока не смиримся с собственными промахами, потому что людям свойственно ошибаться! Посмотрите, что мы с вами оставляем нашему будущему! Вы же понимаете, не так ли? Так будет честно и справедливо. Это очевидно.

Ничего очевидного Люси тут не видела. Или же очевидным ей казался некий чуждый Пите женский взгляд на вещи, согласно которому мужчина, отрицающий ее нынешние страдания, лжет самым подлым образом. Он оскорбил ее.

– Может, мы смирялись слишком часто? – вопросила Люси. – Говорили «да», когда нужно было сказать «нет»?

– Вы имеете в виду, миссис Перец, тот день десять лет назад, когда я сказал «да» и вы также сказали «да»?

– Нет же, вы никогда не понимаете по-настоящему важных вещей… Хорошо, да, отлично. Отлично! Вот что я имела в виду.

– Вы имеете в виду, что я должен был взбунтоваться? Отказаться от нашего планового брака? – Пита умолк. Он пытался хранить спокойный и серьезный вид, не выказывая яростных мыслей.

Люси ответила кротко:

– Я имела в виду, что взбунтоваться следовало мне.

– Как – вам? Почему?

Люси молчала, явно готовясь к очередному спонтанному выплеску эмоций.

Утро годовщины, начавшееся так тихо, совершило опасный для Питы поворот. Если мужчины узнают, что он говорил подобным образом с женщиной – тем более с женой, – его вызовут на дуэль. Расплата будет заслуженной.

– Ладно, – сказал Пита, – поскольку у нас годовщина, давайте обсудим сказанное. Вы очень смелы, раз подняли эту тему. Что до меня, я считаю наш с вами брак великолепным.

Люси просветлела.

– Вы так считаете? Почему же?

– Потому что это установленный факт! Взгляните на доказательства! Вот они мы – вы и я, муж и жена, – живущие на четырехкилометровой глубине под Северным полюсом планеты Меркурий. Воздух, вода, пища, гендерная политика, все то, что мы ценим, спроектировано и сконструировано. Однако же мы процветаем. Мы благоденствуем, мы живем благопристойной жизнью! Мы – два уважаемых, состоящих в браке человека! Всякий в этом мире скажет, что отношения Питы Переца и Люси Перец нормальны, надежны и продуктивны. Мы подарили миру сына.

Слушая эти увещевания, супруга нахмурилась:

– Они захотят от нас еще детей. Дня не проходит, чтобы дамы-старейшины не изводили меня вопросами о деторождении.

– Они обязаны так поступать. Они свое дело сделали, пришла наша очередь, – Пита поднял руку, предупреждая новое извержение эмоций. – Да, я помню – до того как был изготовлен Марио Луис Перец, я сомневался в том, стоит ли мне становиться отцом. Может, я переусердствовал в выражении своих чувств. То была моя ошибка. Я был молод и глуп. Я не ведал, что такое отцовство. Никогда не знаешь, какое счастье ждет тебя завтра. Если спрашивать у мальчиков или девочек согласия на взросление, дети никогда не вырастут! Они всего лишь дети, они взбунтуются и скажут «нет».

Супруга не удостоила его мудрое и логичное рассуждение ответом. Взамен она сверлила взглядом испещренную выбоинами каменную стену, и во влажных глазах женщины разгоралось удивление. Казалось, ее мысли захватила идея отмены полового созревания.