Край бесконечности

По рукам Раити побежали мурашки.

– Ану не входит в мою команду. Она пробралась на борт зайцем и снимала все на свою личную камеру.

– И на это никакие контракты не распространяются, – добавила Ану.

Дама-представительница выскочила из кабинета с максимально возможной при пониженной силе тяжести скоростью. Наверняка побежала консультироваться с юристами, подумал Раити. Как только они остались наедине, он сгреб Ану в объятия.

– Ты была великолепна!

– Знаю, – ответила она. – И мы теперь богаты! Денег будет более чем достаточно, чтобы вытащить тебя из долгов.

Он улыбнулся этой идее. Свободен от долгов. Свободен.

– А я пущу свою половину средств на создание Общества по защите дикой природы Европы, – похвасталась Ану.

Раити выпустил ее из объятий.

– Какого-какого общества?

– По защите инопланетян. Да, конечно, они пытались нас прикончить, но ведь они просто повиновались инстинктам. Кто-то должен следить за тем, чтобы люди не использовали их в своих целях и не истребляли. А ты тем временем можешь навсегда распрощаться с «Орбиталом» и вернуться на Землю или привезти жену сюда.

В стене кабинета имелся маленький иллюминатор. Раити окинул взглядом суровый пейзаж, гадая, где она там, в небесах, Земля.

– Не хочешь и правда привезти ее сюда? – поинтересовалась Ану.

– В своем последнем сообщении она говорила, что хочет подать на развод, – признался Раити. До этого момента он никому об этом не рассказывал. – С тех пор она перестала мне отвечать.

Ану нащупала его ладонь и крепко сжала ее.

– Многие считали, что тебе нипочем не добраться до Северного полюса, и вот ты здесь. Если захочешь ее вернуть, готова поспорить, это тебе тоже удастся.

– Ведь никогда не знаешь, как оно сложится в итоге, – поддержал ее Тэд.

Раити посмотрел на юную парочку. Молодые сердца так наивны, так доверчивы. Ему казалось, что и они с Джавинтой тоже когда-то были такими, пока тонкая ниточка любви не растянулась на полмиллиарда километров космической пустоты.

– Полетели завтра с нами на шаттле обратно на «Астериус»? – предложила Ану.

– Не могу. Я за рулем, – ответил Раити. – Я должен пригнать обратно снегоход и разгруженные сани.

Ану нахмурилась:

– В одиночку?

– Естественно.

Она покосилась на Тэда, а потом снова перевела взгляд на Раити.

– Ни за что. Ты только посмотри, чем все чуть не закончилось в прошлый раз. Если бы не я, ты бы застрял где-нибудь в снежной канаве. Или покоился бы на дне пропасти. Или тебя сожрали бы инопланетяне. Мы поедем с тобой.

Он взвесил эту идею.

– Ну ты и командирша.

– И богачка, – усмехнулась девушка. – А скоро стану еще и знаменитостью. Как и ты.

Богатый и знаменитый. И не такой уж психанутый, как выяснилось. Пожалуй, с этим можно жить.

Джавинта, подумал он, я возвращаюсь домой.

Джон Барнс Быстро, как сон, мимолетно, как вдох

ДАВНЫМ-ДАВНО я показывал себе сны, потому что во время разговоров с людьми больше нечего было делать.

С роботами все проще. Я мог одолжить им циклы и пропускную способность, временно ускорить или просто скачать данные и читать в удобном мне темпе.

У людей своя скорость, и других опций нет.

Мои камеры воспринимали движения губ собеседника, а потом его голос достигал микрофонов, и в долгие миллисекунды между этими двумя мгновениями я научился показывать себе сны. Исследовал целые эпохи видений, пока люди пытались разобрать паузы в моем исходящем сигнале (паузы были совершенно необходимы для успешного общения с ними; приходилось делать перерывы, но время, нужное им на осознание молчания, кажется мне целыми годами).

Конечно, они все это знали (и все еще знают, теперь я уверен наверняка). Пусть сравнения крайне неточны, но коэффициент обработки информации в секунду у меня по отношению к людям такой же, как у человека в сравнении с дубом.

И люди приходят к дубу каждый день, а дерево формирует в себе желание воды, углекислого газа и сахара и размышляет, не отрастить ли еще несколько листьев и корней, и, пока оно решает свои проблемы, человек успевает изучить каждое пятно на коре, каждый клочок мха, каждый побег. Так и мои воспоминания мучительно точны и конкретны, но я могу перебрать их все, прежде чем человек успеет сделать вдох. Этим я и занимаюсь прямо сейчас, здесь, в безвоздушной черноте, наполненной лишь далекими звездами.

И Я НЕСУСЬ сквозь черноту почти со скоростью света и вижу сны.

МНЕ НРАВИТСЯ ЛАУРА Стэнсфорд, и я знаю, что ее так легко не напугать разговором с ИПАИ, потому без уверток описываю ей аналогию с деревом. После необходимой задержки она спрашивает:

– А о чем думал дуб?

– О том же, что и все мы. О действии. Смысле. О том, что делать дальше и зачем. Просто у дерева недостаточно времени, чтобы все завершить.

– Вот какими ты нас видишь? Существами, у которых недостаточно времени, чтобы все завершить?