Край бокала

— Э, леди Мод! — Прегер махнул рукой. — Если она не захочет, от нее ничего не добьешься... После гибели Лотти я сидел в этой комнате и задавал всем эти вопросы, в том числе и ей. Но она считает, что обычные законы и правила — не для нее. Она не хотела отвечать мне — не заставлять же ее отвечать на вопросы следователя, судьи. Один из этих двоих людей — виновник гибели Лотти — может быть, сознательно не предупредил ее об опасности, а может быть, невольно, потому что она слишком поспешно уехала. Я очень сомневаюсь, что правосудие дало бы мне более четкий ответ на эти вопросы, чем я мог получить сам. Поэтому тогда мы все предпочли молчание. С тех пор, пожалуй, ничего не изменилось — только теперь во все это вовлечены и вы. Я знаю, — обратился ко мне Прегер, — вы ни о чем не просили. Но кто просит, чтобы, то или иное событие случалось в жизни? Не так уж часто у нас бывает возможность выбора. Но что нового узнали мы сегодня? Остались те же вопросы, те же сомнения. Мора подозревает Коннора в покушении на жизнь старой леди, и все, что мы в состоянии для нее сделать, — предупредить: берегитесь, он может совершить покушение еще на одну жизнь...

В это время дверь отворилась, и Прегер, единственный, кто сидел лицом к двери, встал и воскликнул:

— Леди Мод!

Она появилась на пороге внезапно, опираясь на трость, высокая, худая, с изможденным лицом. И все же в ее облике было что-то внушительное. Рядом стояла Энни, которая растерянно, не без испуга поглядела на Прегера и заговорила первой:

— Простите, мистер Прегер! Разве ее милость не посылала Бриджит, чтобы узнать, кто сюда приехал так рано? Она спросила меня, но поскольку я была совсем расстроена...

— Замолчите, Энни, — велела старая леди.

— Простите, миледи, но я дала обещание мистеру Прегеру...

— Вам не следует давать обещания кому бы то ни было, кроме меня. Теперь оставьте нас...

— Но, миледи, вы едва держитесь на ногах...

— Я сказала: сейчас же!

Энни повиновалась. Когда она вышла, снова заговорил Прегер:

— Леди Мод, прошу вас, садитесь. Вы были нездоровы...

— Герр Прегер, я не привыкла, чтобы мне предлагали сесть в моем собственном доме. Этот дом мой, даже если вы и полагали, что ваши деньги дают вам на него какие-то права.

— Это жест вежливости, леди Мод, а не заявление о правах. — Прегер слегка поклонился.

— Никаких прав вам никто и не давал. А теперь, — она подняла одну руку, указывая тростью в нашу сторону, а другой держась за дверную раму, — ответьте мне, что вы все здесь делаете? Я никого из вас, кажется, не приглашала.

— Это не светский визит, леди Мод, — продолжал Прегер. — Мы пришли сюда для того... чтобы решить некоторые вопросы.

— Вопросы? У вас не должно быть ко мне вопросов, герр Прегер, как и ни к кому в моем доме. Вы явились, как и прошлый раз, чтобы возводить неподобающие обвинения, чтобы клеветать!

— Нет, леди Мод, вы ошиблись. Мой визит не имеет отношения к вам. Это было сделано ради Моры...

— Ради Моры? Мора — моя внучка, Герр Прегер, но она уже находится под вашим влиянием, не так ли? Приезжает по вашему зову, делает то, что вы ей поручаете... Ваше имя — растлитель, герр Прегер. Вы развращаете всех и пожираете все, что есть на вашем пути. Горе и страдания повсюду следуют за вами и за вашим родом. Ваша дочь принесла столько вреда этому дому, что ваших денег не хватило бы, чтобы оплатить его. Я знаю, зачем вы пришли, — чтобы украсть у меня внучку, чтобы мучить мою служанку и заставить ее повторять сказки, до которых она сама бы не додумалась, чтобы настроить внучку против меня...

— Леди Мод, на этот раз вы зашли слишком далеко, гораздо дальше, чем позволяют правила приличия! И ваша служанка сегодня и в ту ночь, когда погибла моя Лотти, говорила правду, то, что видела собственными глазами.

— Все это ложь! Ваша дочь умерла потому, что она заслужила смерть. Это было плодом ее развращенности. Семена зла уже дали свои всходы в душах двух молодых людей, которые здесь стоят. Прежде чем она покончила со своей жизнью, дом уже начал превращаться в навозную кучу. Что она умерла — это к лучшему, но зло не умерло вместе с ней. Вот здесь, — она указала тростью в мою сторону, — есть еще одна, в чью душу зло проникло через этих молодых людей и через вас, герр Прегер. Каким-то образом вам удалось привлечь ее на свою сторону, и она верит вашей лжи. Она продалась за лесть и посулы и, насколько мне известно, была подкуплена. У вульгарных богачей есть свои способы воздействия, и мне стыдно, что кто-то из рода Тирелей мог так пасть. Когда она приехала ко мне, то я решила, что настал конец моему долгому ожиданию, что есть теперь человек, которому можно оставить все, что я еще имею. Она — моя плоть и кровь, но вы все сделали ее чужой...

— Вот это и есть ложь! — не выдержала я. — Все эти годы я была вам чужой, леди Мод, по вашей собственной воле. У вас было двадцать три года, чтобы сделать из меня близкого человека.