Край чудес

– Менты сюда не ходят, – объяснил Жека, пока Катька судорожно искала слова. – А если придут, то хрен они нас отыщут. Мы тут чужих не любим, – сказал он, выходя в центр комнаты. – Если бы Костик за вас не попросил, то с вами разговор короткий был бы, да, Мага?

Та не ответила, только склонилась ближе к стеклу, а потом сжала его в ладони, по запястью потекла кровь. Кира отступила к двери. Мага подняла на нее глаза – два смоляных провала, выпустила из ладони стекло и прижала пальцы ко рту.

– Уже уходите, – не спросила, а подвела итог она. – Ну идите, времени-то у вас немного.

– Уходим-уходим, – наконец подал голос Костик и потянул их к выходу.

Под тяжелым взглядом Жеки они вышли в коридорчик. Все – молча. Даже Южин не стал спорить. До проходной палаты они дошли в тишине и только там смогли перевести дух.

– Это они нам угрожали, так? – процедил Южин, уставившись на Костика. – Или у вас приколы такие, а я не понял?

– Ничего они вам не сделают. Я же договорился.

– Дурдом какой-то, – пробормотала Кира.

– Зато материал роскошный, – улыбнулся ей Тарас, погладил по спине горячей рукой, он всегда разогревался, когда тревожился.

– Успел подснять? – спросил его Южин, и Тарас полез за камерой, чтобы показать.

В коридорчике раздались шаги, Кира повернулась к дверному проему, но оттуда выглянула растрепанная голова Катьки.

– Ты чего? – спросила Кира, та поманила ее пальцем и скрылась в темноте.

Кира оглянулась на остальных – те склонились над камерой, разглядывая запись с Жекой.

– Кать, – позвала Кира, возвращаясь в коридорчик.

Катька ждала ее в углу, потянула к себе.

– Тот большой, с бородой который, – жарко зашептала она, – хороший такой… Он меня записал?

– Записал, конечно, – улыбнулась Кира. – Я сейчас скажу Южину, чтобы он тебе заплатил…

– Не надо, – помотала головой Катька. – Мне деньги не нужны. Я хочу, чтобы записали. Я тогда будто бы на самом деле буду, понимаешь?

Кира не понимала. От Катьки пахло разлитым пивом и немного сладкими духами. Она то комкала подол юбки, то одергивала волосы и все время была в рваном, тревожном движении.

– У тебя все хорошо? – спросила Кира. – Тебя тут не обижают? Может, тебе не надо здесь быть? Есть куда пойти?

Катька не ответила, но схватила Киру за руку и прижала ее ладонь к впалому животу.

– Бьется? – тихонько спросила она.

Под синтетической кофточкой у Катьки прощупывались ребра и узел пупка.

– У тебя ребенок? – не сразу поняла Кира. – Сколько недель?

Катька молча кусала сухие губы.

– Ты была у врача? Говорила кому-нибудь?

Перед глазами встал истоптанный матрас с кровавыми пятнами.

– Послушай… – начала Кира, не зная, что говорить дальше.

Но Катька ее перебила.

– Бьется? – спросила она с нажимом.

– Не чувствую, – честно призналась Кира. – Рано еще, наверное. Тебе надо к врачу…

Катька помотала головой.

– Если не бьется, значит, и не надо…

Оттолкнула Киру к двери.

– Без Костика тут не ходите, – предупредила она. – Жека вас сразу отыщет… Он злой, он шутить не будет. Поняла?

Кира растерянно кивнула, но Катька уже растворилась в темноте, только кирпичная крошка скрипнула под ногами.

– Кира!.. – позвал ее Тарас. – Ты где там?

Пальцы еще помнили острый ряд ребер под кофточкой Катьки. Кира сжала ладонь в кулак и пошла на голос.

До шестого они поднимались молча, только сопели натруженно. Ноги устали шляться по крошащимся ступеням. С каждым шагом воздух будто бы становился гуще. Кира хватала его ртом, старалась выдыхать носом, терла ямочку над губой, чтобы не расчихаться. Тарас снимал Южина со спины, как тот балансирует между тьмой провалов там, где перила выломали с мясом, и пыльным полумраком лестницы. Между пятым и шестым этажами обвалились ступени. Костик предупредительно взмахнул рукой, они остановились. Через перекрытия в дыру мерно капала вода. Собиралась выше последнего этажа и стекала вниз, на головы праздношатающимся идиотами. Таким, как они.

– Красиво, – задумчиво проговорил Тарас. – Постой тут, – попросил он Костика. – Снимем, ты хорошо контрастируешь, если подсветить.

Кира сама уже разглядела, что кадр и правда неплохой. Костик застыл над узким провалом. Кира перепрыгнула через обвалившуюся ступеньку, спряталась за косяком двери и включила фонарик. Контровый свет бил Костику в лицо, делая его тоньше и ломче. В кадре не было видно, как рассеянно он жмурится. Белесые ресницы слиплись, в глазах растворился последний цвет. Кира почувствовала, как онемела рука, которой она держала фонарь. То ли от усталости, то ли от взгляда проводника, абсолютно пустого, пугающе обреченного.

– Ты в порядке? – спросила она, когда Тарас выключил камеру.

Костик смотрел вниз, туда устремилась очередная капля. Не ответил. Кира хотела переспросить, но ее опередил Южин.

– Мы же на Край идем?

– Да, – чуть слышно прошелестел проводник.

– На тот самый? – с нажимом уточнил Южин.

– Да, – все так же безжизненно. – Он тут один.

Южин удовлетворенно кивнул. Кира заметила, как нервно он сжимает и разжимает кулак, на указательном пальце поблескивало кольцо, слишком большое, явно подаренное кем-то – очень уж ненадежно сидело оно, так и норовило соскользнуть.