Край, куда не дойдёшь, не доедешь

— Итак, юноша, пришло время нам потолковать по душам, — произнес он. — Сейчас я срежу хорошую хворостину и буду лупить тебя, пока ты не поймешь, что следует заниматься своими делами и не совать нос в чужие. Запомни, сопляк, запомни хорошенько: если ты сдохнешь под поркой, никто об этом даже не узнает; если очухаешься — можешь убираться на все четыре стороны, хоть к черту на рога. Не думай, что я хочу твоей смерти. Я просто преподам тебе урок, а для тебя рисковать жизнью — сущее удовольствие, ты ведь у нас обожаешь приключения. Вспомни, мальчишка, — нет ничего на свете лучше грез, ты сам это говорил. Теле вот, наша Элен сейчас грезит наяву. И не надо ей мешать.

О чем это толковал Обираль? Гаспар заставил себя посмотреть ему прямо в глаза. Лицо, обрамленное рыжей бородой, расплылось в медоточивой улыбке. Но вдруг выражение его в мгновение ока изменилось. Глаза округлились от удивления, потом наполнились страхом, и в этот же миг Гаспар услышал, как зашелестела листва и захрустели ветки за его спиной — словно шквал пронесся по лесу. Длинная тень взмыла над кустами, и прямо перед собой Гаспар увидел пегую лошадь: она приземлилась на все четыре копыта и ринулась на Обираля.

Секретарь г-на Драпера бросился наутек, но лошадь в два прыжка настигла его и укусила сначала за плечо, а потом — ниже спины. Обираль взвыл и опрометью кинулся бежать по тропе. Он во все горло звал на помощь, но никто его, разумеется, не слышал. Лошадь не отставала и то и дело кусалась, отрывая клочья от его костюма. Гаспар тоже побежал следом: надо же было узнать, чем это кончится.

Обираль совсем обезумел от ужаса; не разбирая дороги, он свернул в лес и вскоре вместе с лошадью скрылся в чаще. Поплутав полчаса, Гаспар вышел на развилку и там увидел пегую лошадь — она преспокойно щипала траву. Обираль исчез. Мальчик тихонько приблизился к лошади: он, конечно, сразу узнал ее. Вообще-то, лошадь как лошадь, ничего особенного. Просто диковатая и с капризами. Верно говорил Никлас: давно убежала от хозяина или заблудилась.

Лошадь между тем подняла голову и встряхнула длинной гривой. Глаза ее поблескивали, словно два ласковых огонька. Она спокойно подпустила мальчика к себе. Гаспар обхватил руками ее шею и зарылся лицом в шелковистую гриву. Если бы она понимала человеческий язык, он сказал бы ей: “Лошадка моя, я никогда больше не увижу Элен. Умчи меня снова, покажи мне прекрасные края, покажи мне леса и Маас, а потом отвези меня к Элен”.

Лошадь не двигалась, словно говоря: я жду, я готова везти тебя. Была не была, решился Гаспар. Но в тот миг, когда он уже занес ногу и оперся руками о спину лошади, та вдруг увернулась и потрусила мелкой рысью по просеке. Мальчик грустно смотрел ей вслед.

В сотне шагов от него лошадь остановилась и повернула голову, будто поджидая его. Гаспар подошел ближе, но она опять побежала рысью, потом снова остановилась поодаль. Так они прошли километра два или три среди высоких стволов. Вдруг лошадь заржала и понеслась галопом напрямик через чащу.

Теперь у Гаспара не было никакой надежды настичь ее, однако он зачем-то продолжал эту бесполезную уже гонку. Даже потеряв лошадь из виду, он все бежал и бежал. Наконец на опушке леса мальчик, запыхавшись, рухнул в траву, а вдали еще слышался топот копыт, глухо отдававшийся от влажной земли тенистой рощи.

Гаспар пролежал долго. День начал клониться к вечеру, солнце уже коснулось верхушек деревьев.

— Ладно, — сказал он себе, — пойду искать тот косогор, про который говорил Никлас, и спущусь к Маасу. Переночую в зале ожидания на вокзале в Вирё.

Сумку свою Гаспар где-то потерял и теперь умирал от голода. В зарослях ежевики на опушке он нашел немного спелых ягод и поел их, а потом попытался сообразить, где находится.

Он стоял на краю луга, длинным, узким языком вдававшегося в лес. Всевозможные цветы росли здесь в изобилии. На другом конце луг расширялся, за ним начинались поля, а вдали стоял какой-то дом. Гаспар пошел в ту сторону и, дойдя до края луга, узнал ферму Теодюля Резидора, родного сына богача Эммануэля.

Как же он раньше о нем не подумал? Пусть Резидор-старший поселил свое чадо отдельно, видимо, не надеясь, что Теодюль способен сделать блестящую карьеру, отвечающую его, Эммануэля, амбициям, — но ведь наверняка отец и сын привязаны друг к другу; недаром оба были так добры и гостеприимны. Кто же, как не Теодюль, мог в трудный момент поддержать Гаспара и помочь советом? Когда мальчик подошел к дому, уже темнело.

Хозяин и сам только что вернулся. Остановившись у крыльца, Гаспар увидел, как из леса выехал грузовичок, затормозил, и оттуда вышли Теодюль и его старый слуга Марваль. Теодюль встретил Гаспара без особого радушия.

— Добрый вечер, Гаспар Фонтарель, — только и сказал он. — Как ты поздно.

— Да я здесь случайно, — ответил Гаспар. — Просто проходил мимо. Я возвращаюсь в Ломенваль.

Он убедился, что Теодюль все так же глух, как и при их первой встрече.

— Заходи, — сказал Теодюль. — Почему не передал мне весточку о мальчике из Антверпена?

— Я могу рассказать тебе про него сейчас.