Край навылет

– Еще разок – вы с какой планеты? Мерзавцы домовладельцы и мерзавцы застройщики, объединив усилия, ничего не оставят в этом городе с прежними адресами даже на пять лет, назовите мне здание, которое любите, и скоро оно уже станет либо штабелем сетевых магазинов высшего класса, либо кондоминиумом для яппи, у которых денег больше, чем мозгов. Возьмите любое открытое пространство – по вашему мнению, оно способно бесконечно дышать и держаться? Простите, но с ним уже можно расцеловаться в жопу на прощанье.

– Риверсайд-парк?

– Ха! Как бы не так. Даже Сентрал-парк под угрозой, эти великие провидцы, они уже спят и видят, что от СПУ[54] до Пятой авеню все плотно уставлено изящными резиденциями. А Газета Актов между тем ходит кругами в плиссированной юбочке и трясет помпонами, подскакивает с идиотской ухмылочкой, даже если просто бетономешалка мимо проедет. Здесь жить можно, только ни к чему не привязываясь.

Подобные советы Максин слышала от Шона, хоть и не обязательно применимо к недвижимости.

– Я заглянула вчера к вам в веб-лог, Марка, так вы сейчас и за дот-комы взялись?

– Недвижимость – нетрудная ненависть, а эти технари немножко другие. Знаете, как всегда говорит Сьюзен Сонтаг.

– «Мне нравится прядь, я ее оставлю»?

– Если вам очень хочется поговорить о какой-либо восприимчивости, а не просто самому ее являть, вам потребуется «глубокая симпатия, преображенная презрением».

– Насчет презрения я поняла, а вот про симпатию напомните?

– Их идеализм, – может, чуть неохотно, – их юность… Макси, я ничего подобного не видела с шестидесятых. Эти детки вышли менять мир. «Информация должна быть свободной» – они ведь с этим не шутят. И в то же время есть эти алчные ебаные дот-коммеры, по сравнению с которыми застройщики – просто Бэмби и Топотун.

В стиральной машинке-автомате Интуиции лязгает монетка, и запускается новый цикл.

– Ну-ка, ну-ка? Ваш раздельно проживающий зять Гейбриэл Мроз.

– Да она волшебница. Дни рождения не обслуживаете?

– Вообще-то в данный момент «хэшеварзы» и у одного моего клиента вызывают ажиту. Ну, вроде клиента.

– Да, да? – Пылко. – Может, мошенничество?

– Ничего судебного, что выдержало бы слушание, пока, во всяком случае.

– Макси, там правда происходит что-то очень, очень чудно́е.

Возникает Майк с тлеющей сигарой в зубах.

– Дамы?

– В последнее время – нет, – сияет Марка. – Как насчет вафель, бекона, колбасок, жареной картошки, кофе.

– «Особый К», – грит Максин, – обезжиренное молоко, какие-нибудь фрукты?

– Сегодня для вас – банан.

– И кофе тоже. Пожалуйста.

Марка медленно качает головой:

– Тут у нас ранние стадии пищевого нацизма. Так скажите мне, вы с Гейбриэлом Мрозом – что?

– Просто добрые друзья, не верьте «Странице Шесть». – Максин быстро вводит ее в курс дела – аномалии Кривой Бенфорда, призрачные поставщики, течение капитала в сторону Залива. – У меня пока только поверхностная картинка. Но там, похоже, много правительственных контрактов.

Марка кисло кивает.

– «Хэшеварзы» с аппаратом безопасности США теснее некуда, их подразделение, если угодно. Криптография, контрмеры, бог знает, что еще. Знаете, у него особняк в Монтоке, в одной утренней пробежке по тропке от старой воздушной базы. – Забавное у нее лицо, странная смесь изумления и обреченности.

– Почему это может быть…

– Проект Монток.

– Про… А, постойте, об этом Хайди упоминала… Она это преподает, нечто вроде… городской легенды?

– Можно сказать и так. – Такт. – А еще можно сказать – окончательная истина о правительстве США, хуже всего, что можно вообразить.

Является Майк с едой. Максин чистит банан, нарезает его ломтиками себе в хлопья, стараясь держать глаза широко распахнутыми и без осуждения, пока Марка вкапывается в свой высокохолестериновый корм и вскоре уже разговаривает с набитым ртом.

– На мою долю выпало немало теорий заговоров, некоторые – заведомая белиберда, в некоторые я сама хочу верить так сильно, что нужно осторожнее, а другие неизбежны, даже если б я хотела сбежать. Проект Монток – это все кошмарные подозрения, что существовали еще со Второй мировой, вся стоимость параноидного производства, огромные подземные мощности, экзотические вооружения, космические пришельцы, путешествия во времени, другие измерения, мне продолжать? И у кого оказывается к этой теме психопатический интерес – у моего собственного рептильного зятя, Гейбриэла Мроза.

– Типа еще одного детки-миллиардера с шизанутой одержимостью, вы имеете в виду, или?..

– Попробуйте определить его как «жадного до власти мудака – поклонника ЦРУ».

– При условии, то есть, что это взаправду, вся эта штука с Монтоком.