Край непуганых

Дом Крутова стоял почти в самом конце. За ним оставался только один особняк, одноэтажный, похожий на техническое сооружение, а дальше шумела на ветру березовая роща. Сквозь деревья виднелась сверкающая лента реки Зюзелги. При ярком солнечном свете здесь, наверно, было очень красиво, но сейчас погода оставляла желать лучшего, свинцовые тучи, провожавшие меня на вокзале, никак не желали уплывать. Хоть дождь не пошел — уже хорошо.

Мы припарковались у изгороди. Дом был трехэтажный, отделанный деревом, с жестяным куполом на крыше и широкой крытой верандой. В окнах горел свет, причем во всех.

— Хозяин боится темноты, — язвительно заметил Павел.

Мы сгруппировались у калитки. Я нажал на кнопку звонка. Прошло полминуты, но никакой реакции не последовало. Чем плохи большие дома, так это тем, что никогда не знаешь, работает звонок или нет. Я нажал еще раз, потом еще. Пусть знают, что вечерние гости очень настойчивы.

Наконец, щелкнула дверь. На крыльцо вышла женщина в домашнем халате и с сеткой на голове.

— Здравствуйте, вы кто? — спросила она, всматриваясь прищуренными глазами.

— Добрый вечер, мы к Константину, — ответил я, — он нас ждет. Мы только что разговаривали по телефону.

Женщина еще некоторое время изучала нашу гоп-компанию, потом нажала кнопку на панели у двери. Клацнул электромагнит, калитка отворилась. Хозяйка сразу повернулась к нам спиной и отправилась внутрь дома, на ходу крикнув:

— Костя, к тебе!

Не очень-то любезно.

Прихожей как таковой в этом доме не было — сразу за дверью начиналась большая гостиная, похожая на студии в наших новых панельных домах. Слева в углу за деревянной стойкой находилась кухня, рядом с ней винтовая лестница уходила на второй этаж. Сама комната имела довольно спартанский вид: на противоположной стене висел телевизор, а в самом центре комнаты вокруг стеклянного журнального столика сгруппировалась кожаная мебель. В одном из кресел, также в домашнем халате, восседал Крутов. На столике перед ним стояла бутылка коньяка, бокал и металлическая ваза со льдом. Праздник в разгаре.

— Заходите, — с широким жестом предложил хозяин. — Маня, приготовь чего-нибудь!

Женщина, стоявшая за кухонной стойкой, смерила нас внимательным взглядом, молча открыла холодильник.

— Спасибо, не нужно, — ответил я за всех, — мы недавно ужинали.

Костя наградил меня укоризненным взглядом.

— Присаживайтесь.

Мы пристроились кто куда. Я сразу представил своих спутников.

— Это Анна, она живет и работает в городе. Это Павел и Константин, они приезжие, трудятся здесь по контракту.

— Привет, тезка, — кивнул Крутов. — Привет, парни… и девушка. Выпьете?

Я вновь был вынужден отказаться, считая, что выражаю общее мнение, но Павел неожиданно согласился.

— Мань, подай еще один бокал!

Я решил обойтись без лишних предисловий. Здешний уклад и нравы жителей Края позволяли мне чувствовать себя в доме градоначальника свободно. Мы были не на приеме у мэра Москвы, не преодолевали плотный кордон заместителей, секретарей и референтов. Мы пришли с улицы и просто позвонили в дверь, так что не стоило зря тратить время.

— Знатно вам досталось сегодня, — начал я. — Давно так не мутузили?

Я ожидал возмущенной реакции, но Крутов просто ухмыльнулся.

— Вы перлись через весь город, чтобы напомнить мне об этом?

— Вовсе нет. Но мы пришли предупредить…

— О чем, господи?!

— О том, что против вас уже довольно давно ведется мощная кампания.

Крутов протянул руку к вазе со льдом, бросил несколько кусочков в бокал и подлил себе коньяку.

— Эка невидаль, ребята. Сколько тут мэрствую, столько мне и пытаются дать пинка. Два срока! Шесть лет! Этому дай, у того отними, одним налоги поднять, другим понизить, третьим нужна дорога через лес, четвертые готовы приковать себя цепями к березам, чтобы этой дороги не было. Никого нельзя обидеть, но нельзя понравиться всем! Я не рубль, в конце концов! Но ничего, собака лает — караван идет.

— Все так, — присоединился к нашему диалогу Павел. — Налицо характерные признаки нормальной политической жизни, так называемой демократии, о тотальном наступлении которой в свое время нас предупреждал великий Мао. Сплошная бездуховность, в общем.

Крутов раскрыл рот. Мы с Аней и Костей, в свою очередь, уставились на Павла. Повелитель Пельменей пил коньяк и смотрел в одну точку перед собой.

— Но есть один важный нюанс, — невозмутимо продолжил он. — Многое зависит от породы собаки, лающей на караван. Если это чихуахуа, можно не напрягаться — потявкает и отстанет. Но если в оппозиции питбуль…

«Красиво сформулировал», — подумал я и поспешил закончить фразу, чтобы не дать Павлу совсем уж распоясаться:

— …придется туго. На вас точит зубы именно питбуль, если не хуже.

— Волкодав! — вставил пять копеек Костя, чрезвычайно довольный своей находчивостью.

Я вздохнул и с ожиданием посмотрел на Аню. Ну давай, милая, и ты чего-нибудь изобрази. Зря, что ли, я вас таскаю с собой.

— Крокодил, — тихо произнесла девушка.

Я едва удержался от смеха.

— Так, стоп-стоп! — Крутов поставил бокал на стол. — Развели тут зоопарк. Имя и фамилия у вашей собаки есть?