Край непуганых

— Конечно, — сказал я. — Это некто Евгений Петровский. Политтехнолог со стажем. Человек циничный и даже беспринципный. Провел десятки избирательных кампаний как федерального, так и местного значения. На его счету депутаты Государственной Думы, законодательных собраний, всяческих районных советов и других органов власти, и по многим его протеже давно скучает Мордовия. Многократно битый и кусаный, гонимый палками и, как следствие, совершенно не чувствующий боли. Таких следует опасаться.

— Прям монстр какой-то, — буркнул Крутов. — Я его знаю?

— Нет. Он в вашем городе проездом.

— Чужак?

— Вроде того. Как, собственно, и мы, ваши сегодняшние гости, не считая Анны. Впрочем, совсем уж демонизировать Петровского я бы не стал, у него есть и слабые места, и порой ничто человеческое ему не чуждо. Но если возвращаться к собачьей аналогии, то он относится к той породе животных, которые будут много лет вилять хвостиком и лизать ладонь хозяину, а в один прекрасный момент при полной луне оттяпают руку по локоть.

Павел бесшумно поаплодировал моей пламенной речи, а Крутов покачал головой.

— Кошмар. Откуда он здесь и чем я ему не угодил?

— Дело не в вас лично. Насколько я могу судить, как глава муниципалитета вы справляетесь со своими обязанностями. Аня, я прав?

Она не была готова к этому вопросу. Возможно, у нее имелась иная точка зрения, но она выкрутилась:

— Моя мама довольна.

— Ага, — хмыкнул мэр, — сегодня на собрании общины я в этом убедился. И ведь все вдруг разом позабыли, что у городского бюджета давно не было столько денег! Мы столько построили и ввели в эксплуатацию за последние три года! Неблагодарные!

В его голосе слышалась искренняя обида.

Я решил выводить разговор на коду, иначе градоначальник вконец окочурится c горя.

— Константин, вы должны понимать, что сегодняшнее настроение горожан — это реакция на последние события, которые, в свою очередь, были тщательно спланированы.

Он замер.

— Да-да. Ложное минирование ресторана «Пушкин», разбойное нападение на магазин, взрыв на стадионе и, наконец, сегодняшняя трагедия с убитой девушкой — это звенья одной… («гребаной!», — подумал я) цепи. Все эти рукотворные неприятности имеют одну цель — сделать вам подножку на финишной прямой избирательной кампании.

Я умолк, предоставляя ему время осмыслить услышанное. Аня смотрела на меня с тревогой. Она не увязывала сегодняшнее убийство с предыдущими событиями, но я увязал.

— Он хочет кого-то продвинуть вместо меня? — спросил наконец Крутов.

— Мыслите в верном направлении.

— Кого?! Пахомова?! Этого чистоплюя?! Который в белых перчатках собирается толчки драить?! Да он же отродясь руками не работал! Валил бы в свою Европу, его там давно дожидаются! Свалился на нашу голову…

— Вряд ли его, — спокойно сказал я.

Крутов уставился на меня как на восьмое чудо света.

— Да ну! Не может быть!

— Почему нет?

— Потому что Хилькевич… он вообще никто! Кот-рыболов! Он уже проиграл мне в прошлый раз! Два раза такие фокусы не проходят!

— Сейчас у него очень сильный наставник. Завтра теледебаты вашей замечательной троицы. Вы должны быть готовы ко всему. В том числе и к провокациям. — Я приподнялся и забрал у него бокал с коньяком, который он собирался опорожнить. — Заканчивайте с выпивкой и хорошенько выспитесь.

Без сомнения, своим последним жестом я его добил. Он растерянно оглядел гостей, переводя взгляд с одного на другого, и с грустью резюмировал:

— Я ведь продавил этого идиота на место начальника полиции, положил ему приличную зарплату, да еще федералы торчат тут который день. А какие-то приезжие гражданские знают больше всех вместе взятых! Кто вы вообще? Какой, к черту, писатель?

— Автор криминальных романов, — улыбнулся я и сунул ему под нос удостоверение почетного сотрудника ГУВД Москвы. — Отправляйтесь в постель и отдохните. Утра вечера мудренее. Ребята, пойдем.

Мы поднялись и направились к выходу. Крутов окликнул только один раз:

— А при чем тут Мордовия?

Мы переглянулись, едва не рассмеявшись.

— Не берите в голову. Мордовия — хороший край.

Тяжелые тучи, прослезившись в наше отсутствие небольшим дождем, сместились к востоку и обнажили предзакатное небо. Воздух благоухал. Павел, отделившийся от группы на десяток шагов в сторону леса, выступил с неожиданным предложением:

— Ребята, а не посидеть ли нам на берегу? Не поесть ли шашлычка?

— Темнеет уже, — возразил я.

— Костер разведем!

— У тебя ноги голые, комары покусают.

— Тьфу ты, пионер — всем детям пример…

Я вздохнул, вопросительно уставился на Аню.

— Там на берегу есть мангалы из камней. Я могу съездить в магазин на перекрестке, все купить.

— Чур, я с тобой! — вызвался Павел, подняв руку, как школьник, выучивший урок.

Я перестал сопротивляться.

— Валяйте. Только не мотайтесь долго.

— Хорошо. Ребята, вам пива взять?