Край Ветров: Пироманс

Никс не знала, что сказать. Она понимала: Тиха не врет. Ну, или врет, но для него все это — правда. Другие миры. Опять какие-то другие миры. Не поэтому ли тогда, весной, Тиха так хотел в морок? Он думал о том, чтобы попробовать вернуться? Ведь кто-то говорил — Никс не могла вспомнить кто и когда — что из морока есть пути в иные миры… Это казалось шуткой, бредом, невозможной странной выдумкой для детей младшего дошкольного возраста.

— И ты все еще хочешь вернуться? — аккуратно спросила Никс.

Тиха взглянул на нее из-за плеча и ничего не ответил. Отхлебнул кофе, откусил печеньку, пожевал.

— Так, а что там с твоими родителями? — вместо ответа переспросил он.

— Ох, — Никс зарылась руками в волосы. — Ну, если тебе так интересно… я расскажу. Только давай собираться и идти уже, наши же заждались, наверное. По пути буду рассказывать.

Они стали собираться.

Уходя, Никс бросила последний взгляд на укромный оазис тепла и света, притаившийся в глуши полузабытого храма. Ей подумалось, что эта система с линзой что-то ей напоминает, какую-то аллюзию в себе таит. Но она не смогла понять или вспомнить, какую именно.

— Однажды Камориль рассказывал историю о Мертвари, — начала Никс. — Мол, он вместе с моим отцом участвовал в битве у пика Сестрицын Зуб, и после того, как там прошла Мертварь, кроме него никто не выжил. Так вот, он ошибся. Там пахло смертью слишком отчетливо, слишком много трупов образовалось мгновенно в одном месте, так, что за смрадом смерти он не сумел различить тлеющей искорки жизни. Мой отец провел в плену у ледяной волны, застывшей кружевом, ровно столько, чтобы не умереть и успеть уйти до прибытия следственной комиссии. Я знаю эту историю со слов Марика, моего опекуна, который узнал ее от моей матери, Абигейл. Ты все еще хочешь ее услышать?

— Не стесняйся, излагай, — подбодрил Тиха. — Начало уже интересное. Кстати, истории о Мертвари я не слышал. Итак?..

Они стали подниматься по винтовой лестнице, и Никола продолжила рассказ:

— Мертварь — это вывернутый наизнанку Дух Огня, оказавшийся без контроля извне. Однажды Мертварь проявилась и была… скажем так, обезврежена ценой больших потерь среди магов. Воспользовавшись тем, что практически весь его отряд погиб и прочей послевоенной неразберихой, мой отец пустился в бега, разочарованный, как и многие, итогами войны и того памятного сражения. Впрочем, это мне так кажется, так-то мы не знаем, о чем он думал. В итоге он подался в земли за Внутренним Морем.

— Это откуда Ирвис?

— Да, почти, немного северней. Подавляя свое естество, отец жил под личиной обыкновенного человека около пяти лет. Там он повстречал мою матушку Абигейл, и магом она не была. И все у них вроде бы стало складываться хорошо. Но вскоре начали проявляться… странности. С отцом что-то было явно не так, и его дара это не касалось. Мать рассказывала, например, что иногда он замирал, глядя в одну точку, надолго, на час и дольше, и нельзя было никак до него достучаться. Будучи вменяемой адекватной женщиной, моя мать беспокоилась о нем и даже настояла на походе к врачу, но он не мог себе этого позволить — иначе бы раскрылась его профессия. А, как известно, невменяемый элементалист — это очень опасно. Эти приступы у него стали частыми. И именно тогда-то он и пропал — вышел за хлебом и не вернулся.

Абигейл тем временем оказалась беременной мной. Сама я не помню, но Марик застал ее живой. Он говорит, что она была совсем неглупой и всегда подозревала, что муж как-то нетрадиционно подогревает борщ, хотя папенька ей ничего про свою магию не рассказывал. После того, как он пропал, Абигейл обратилась к частному детективу, с чьей помощью в итоге смогла разузнать правду-матку (отдельная увлекательная история), и последовательно выйти на Эль-Марко, чьим опекуном до войны был мой отец.

Найдя Марика, рассказав ему свою захватывающую историю и выслушав его, мать очень удивилась и призадумалась: в ее стране детей-волшебников воспитывают в специальных заведениях с юных лет, практически отлучая от груди младенцами, что грозило ей скорой разлукой с еще не родившейся мной. Эль-Марко был ее рассказом тоже крайне впечатлен. Тот Константин Рэбел, которого он знал, вряд ли бы сбежал с поля боя и потом вряд ли бы взял и снова делся куда-то от беременной жены. Очевидно, или он ошибался в опекуне, или с тем приключилось что-то крайне странное в ту роковую ночь у пика Сестрицын Зуб, и очень его изменило.

Марик вместе с Абигейл, воспользовавшись помощью Камориль и его связями, пытались найти моего отца, но тщетно. Зато им удалось помочь Абигейл с миграцией, так что она переехала к нам, в тот дом на Змеиной Косе, где теперь живем мы с Эль-Марко. Я родилась в середине июля.

Через три года матушка подхватила инфекционную болезнь. Какой-то вирус, убивающий за неделю. Я не знаю, где она его нашла, как заразилась… Целители не работают с вирусами, и Эль-Марко оказался бессилен. Традиционная медицина тоже не помогла.