Край Ветров: Пироманс

Я признал про себя, что Тихомир иногда умеет размышлять здраво, и зачем обычно умение это скрывает — загадка.

— Абеляр Никитович вел себя местами крайне неадекватно, это факт, — ответил я Тихомиру. — Более чем. Возможно, все еще сложнее, чем мы тут напридумывали. В любом случае, давайте сделаем все, что в наших силах, и постараемся быть готовыми к худшему. Потому что, вот вам пламенное знамение, хватающий элементалиста за руку чтец — это событие из ряда вон.

Я тут же вспомнил, чего мне стоило не отправить ему в ответ, как бы рефлекторно, заряд профильного волшебства. Обморожение третьей степени до локтя он себе захотел, что ли?

Тиха снова хмыкнул, а я задумался. Хорошо, предположим, кое-какой доступ к нашим мозгам Абеляр имеет с тех пор, как мы только прошли обучение. Все-таки он принимал участие в ритуале, а без знаний, заложенных в мага-элементалиста посредствам ритуала, мы все не были бы той потенциальной угрозой, которой являемся. То есть чтец, в принципе, знал, кого берет за руку и знал, на что я способен, а значит, он полагал, что я смогу остановить рефлекс. Я же не в курсе, насколько сильна была наша связь до этого прикосновения и угасает ли она со временем, — документы чтецов засекречены, а гадать здесь бессмысленно, так как мощь чародея предполагает вариативность проявлений. Кроме этого, я не знаю, какого качества связь Абеляра с его гильдией, даже располагая информацией о том, что родная группа чтеца погибла. Может ли эта связь быть настолько крепкой, что серебристый кедр не поглотил бы поток магии или поглотил не все? Было ли чтецу о чем красноречиво молчать? Будет ли столь опытный и старый маг пытаться высказать мне что-либо одним лишь взглядом и прикосновением? Обычным, вроде бы, прикосновением — для простого человека, но не для двух магов, нет.

И что именно он хотел донести? О чем именно предупредить? Анализируя его поведение, я только утверждаюсь в мысли, что соваться в замок Сорос — затея не из простых и безопасных, и нам нужно быть готовыми ко всему.

— Рейни, ну, это все, конечно, да, но ты ж не забывай, что Абеляр, как бы, тоже человек, да и Никс он любит, как заправский старый хрыч может любить девочку-сорванца, — сказала Кей, неслышно подобравшись ближе. — Разволновался да хватанул лишнего, так сказать. Пошли за вещами.

Я глянул на Тиху. Тот молча кивнул, мол, все как условились.

Мы с Берсой вышли из палаты, оставляя там спящую на белых простынях Никс с ее новоприобретенным верным псом ненатуральной масти, который, сидя на полу возле кровати, смотрел на нее печально и чуть ли не скулил.

Нас ожидала электричка до города, и там наши с Берсой пути должны были ненадолго разойтись. Выйдя из здания лечебницы, мы обогнули оставленный на самом солнцепеке минивэн Тихомира и двинули по пыльной каменистой тропке в сторону станции. Ни одному из нас, казалось, нет резона поддерживать или изобретать, придумывать диалог — и потому мы молчали.

Я пытался прикинуть в уме, что мне стоит взять с собой и есть ли у меня что-то, что может пригодиться в пути, кроме очевидного и необходимого. Может, порыться в вещах, поискать деньги, оставшиеся у меня с переезда? Надо не забыть термокружку… аккумулятор, нож, документы…

Тиха решил остаться в лечебнице до вечера, и к вечеру мы к нему вернемся.

Утром, пока я, собственно, разговаривал с Абеляром Никитовичем, Николе звонил ее опекун. С ним говорила Берса, выключив ради такого случая свой "особенный" говорок. Скрывать мы ничего не стали, и теперь Эль-Марко в сопровождении своих друзей, наверное, уже мчится обратно в город. Но чародеи они не той специализации, что смогла бы помочь в преодолении расстояний, и добираться им минимум двое суток. Если повезет. Мы к тому времени уже уйдем.

Если же Николу разбудить не удастся, моим собственным планам придет конец. Мне ее, конечно, жалко, она не заслужила такой участи. Но, стоит признать, гораздо больше я тревожусь за успех нашего предприятия. И да, я все пытаюсь придумать что-нибудь еще, кроме того, что уже начал осуществлять, но пока что эта девочка — единственный вариант, где в конце тоннеля свет, а не подкравшееся исподтишка безумие и, впоследствии, медленная смерть.

И вот теперь этот осколок, летаргический сон и Абеляр Никитович, который, по сути, выдал мне рекомендации, но ничего конкретно не приказывал.

Мол, поступай как знаешь. Решил действовать? Хорошо. Нет? Воля твоя.

Да, определенно, решать теперь мне. И, в общем-то, именно поэтому я подхожу к вопросу со всей возможной ответственностью и осторожностью.

Мне лишь немного боязно, что этих ответственности и осторожности может оказаться мало.

— Что-то много тут летающих островов, ты знаешь, — сказала Никс, забыв, что, чтобы Керри ее услышал, надо перекрикивать ветер.