Край земли-2. Огонь и пепел

– Может посветить? – предложил Квалья, качнув бутылкой.

– Не стоит. Уроды стреляют на свет. Рон. Неси свой алкоголь. Только осторожней.

– Я знаю, конечно. – Джонсон тут же рванулся по ступенькам наверх.

Сапрыкин задумчиво уставился на бледно-зеленый свет бутылки, сжимая ладонями раны Крашенинникова, стараясь хоть как-то снизить интенсивность кровопотери. В его разум вдруг ржавым буром начала вгрызаться подлая и в то же время весьма рациональная мысль, что если сейчас Михаил Крашенинников умрет, то и проблема с водородной бомбой решится сама собой. Никто не узнает, где она. А плутониевый триггер бомбы будет продолжать истощаться год за годом, пока не превратится просто в радиоактивный кусок дерьма, не способный совершить чудо термоядерной реакции. Все было так… Рационально, холодно и даже как-то обоснованно. Однако Евгений слышал всхлипывания женщины, для которой сейчас в очередной раз рушился весь мир. А еще, майор хорошо понимал, что несмотря на весь его профессионализм, не допускающий эмоций, он остается человеком. И Сапрыкин сильно тряхнул головой, изгоняя из разума демона этой холодной и рациональной мысли.

– Антон, – тихо сказал Евгений. – А где та осветительная ракета, что я тебе дал тогда, у казарм?

– Она у Джонсона. Американцы опасались, что мы подадим вам сигнал, и она у него. А что?

– Рон! – крикнул Евгений. – Слышишь?

Наверху послышалась какая-то возня. Затем несколько выстрелов.

– Черт! Рон! – заорал майор, уже готовый оставить тело умирающего и броситься наверх. Однако его остановил голос Джонсона.

– Я в порядке! Сейчас!

– Возьми осветительную ракету!

– Хорошо!

– Проклятье, я уж думал, что наш Кинг-Конг, все… – выдохнул Квалья.

– Антон, у меня за спиной рюкзак. Открой его и достань оттуда пластиковую коробку зеленого цвета с красным крестом в белом круге.

– Сейчас…

* * *

Ливень продолжал избивать землю, и молнии то и дело плясали среди туч, из которых доносился дьявольский раскатистый хохот грома.

– Эй, Рик, я что-то не понял! Они дошли? – прокричал сквозь шум молодой боец.

Небольшая группа остановилась среди руин старого здания на склоне, всего в полусотне ярдов от того дома, до которого они сопровождали Джонсона и шерифа.

– Да, я видел, как они вошли внутрь!

– Ясно! А нам-то что делать?! Как долго они уже там?! Может, они спать себе легли, а мы тут мокнем под пулями?!

– Уолкер, не пори чепуху, идиот! Мы должны были закрепиться на этом рубеже и мы этом сделали!

– Тише, парни! – воскликнула единственная женщина в этом небольшом отряде. – Вы слышите?!

– …четвертое июля!!! – раскатисто донеслось от здания с медвежьим флагом над входом.

– Что? – нахмурился командир отряда Рик. – Четвертое июля?! Это же голос Джонсона, верно?!

– Точно, – кивнул другой боец. – Это Рон!

– Сейчас будет четвертое июля! – тут же повторил голос.

– Ясно! – заорал в ответ Рик и тут же обернулся и прокричал вниз по склону, надеясь, что остальные группы его услышат. – Внимание! Сейчас будет четвертое июля!

– Да что это значит, черт возьми?! – раздраженно бросил Уолкер.

– Ты что, не понял?! Рон подсветит нам сейчас цели! Пока не знаю как, но он это сделает!

Шипяще-режущий звук пронзил воздух и струи дождя. Затем высоко над головами раздался хлопок, и в ту же секунду все вокруг осветилось жидким мерцающим светом. Сразу стали видны силуэты людей с разрисованными рожами, сновавших от дерева к дереву, прячущихся у кустарника.

– Огонь! – закричал Рик, выбрав цель и нажав на спусковой крючок.

* * *

– Да. Вот этот шприц, – кивнул Сапрыкин, внимательно наблюдавший за тем, как Антонио роется в извлеченной из его рюкзака аптечке. – Оля, вон маленький темный флакон. Возьми его. Слегка смочи небольшой участок чистой тряпки и потри в тех местах, куда я сейчас указываю большими пальцами. Это йод. Антон. Ты сразу вколи половину шприца в одно йодистое пятно, рядом с раной, затем оставшуюся половину во второе.

– Ты уверен, что этот препарат в шприце сработает? – Квалья с сомнением взглянул на Евгения. – Он, наверное, давно просрочен?

– Поверь, приятель. Сработает. Его делали не фармацевтические компании, для набивания карманов звонкой монетой, а военные лаборатории, чтоб поднимать солдат из мертвых и заставлять сражаться дальше. Такие препараты десятилетиями сохраняют свои свойства.

Джонсон быстро спускался по ступенькам и вдруг, в самом низу оступился и, охнув, рухнул на пол. Тут же послышался треск разбившейся бутылки. К счастью, это была не осветительная бутылка каннибалов. Но, похоже, разбился так нужный для извлечения пули из раны Крашенинникова алкоголь.

– Черт бы тебя побрал, здоровенный, бестолковый, криворукий, хромоногий увалень! – раздосадованно воскликнул Сапрыкин.

– Не ори, Юджин. У меня есть еще одна бутылка. – Прокряхтел Рон, быстро поднимаясь и протягивая Сапрыкину уцелевший угловатый сосуд с черной этикеткой. – Держи и заткнись.

Взяв в руку бутылку, Сапрыкин на несколько секунд задержал на ней взгляд.

– Только не говори, что это настоящий «Джек Дэниелс», – проворчал Евгений.