Крайне аппетитный шотландец (ЛП)

— А, теперь это так называется? — поддразнивает меня Нэт, улыбаясь от уха до уха. Она усаживается в старое кресло в стиле модерн, на самом деле, как отец, ожидающий возвращения своей блудной дочери. Хотя, думаю, вряд ли он стал бы улыбаться, но откуда мне знать. У меня никогда не было отца, который не ложился спать, ожидая меня. — Не могу дождаться возможности напомнить вам обеим об этом, — торжествует она. — Как прошла прогулка позора? Встретила кого-нибудь из наших знакомых?

Возможно, мне стоило рассердиться? Испытать стыд? Странно, но я не чувствую ни того, ни другого.

— Не злорадствуй так громко, — стонет Айви. — Ты вызываешь у меня тошноту.

— Тебе нужно опохмелиться. Я уже говорила, клин клином вышибают.

— Только после вчерашнего клина я чувствую, будто на мне пахали, а потом еще и трактором переехали.

— Не преувеличивай. Тебе просто надо чаще выпивать, — отвечает Нэт. — Тренировать стойкость.

— Не нужна мне стойкость. Я должна знать свою норму. Я...я взрослый человек, ради Бога!

— Что это за взрослый, если он не умеет пить? — усмехается Нэт.

— Ну, войди уже, — говорит Айви, вытягивая вперед бледную руку, и слабо машет ею.

Я понимаю, что все еще держусь за ручку двери. Я не ожидала, что они уже не спят — на улице все еще темно. Ни один нормальный человек не будет вставать в такую рань утром в воскресенье, но, думаю, эту парочку нельзя отнести к нормальным. Боже, я так устала. Такое чувство, словно я вообще глаз не сомкнула. По мимо того, что большую часть прошлой ночи меня трахали почти до бесчувствия, потом, лежа без сна и ожидая, когда Рори уснет, я была уверена в трех вещах.

Первое: я уйду до того, как он проснется, чтобы избежать неотвратимой неловкости утренней встречи, учитывая, что он пробудет в деревне всего несколько дней.

Второе: мне надо прошмыгнуть по улицам деревни до того, как зазвонят церковные колокола, возвещающие о начале воскресной службы. Ни за что на свете после ночного загула я не хотела бы встретить того, кто направлялся на исповедь к Всевышнему.

Третье: я заберусь в кровать до того, как Айви проснется, таким образом избежав необходимости давать объяснение о моих голых ногах наряду с подозрительными пятнами на моей юбке за четыреста долларов. После этого, я полагала, что она будет слишком раздражена, чтобы разговаривать со мной остаток дня.

Вместо этого, я попала на заседание комиссии по разбору полетов.

Не дадут даже вздохнуть спокойно.

— Что это на твоей юбке сзади…неужели следы спермы?

Никогда не думала, что Натали способна так злорадствовать, как сейчас.

— Фу-у, — стонет Айви. — Это противно. Ты, — добавляет она, указывая на Нэт, — очень ошибаешься. Это не... — вопрос повисает в воздухе, незаконченный, на ее лице отражается отвращение.

— Конечно, нет, — отвечаю я, поворачиваясь, как только дверь закрыта. Я села на баночку с йогуртом? Нет, ничего не говори — вообще ничего. Вчера я была сама не своя, поэтому мне не нужно оправдание. Выбор мест, где можно присесть, ограничен, поэтому я устраиваю свою задницу на противоположном от Айви конце дивана. Пожалуйста, простите меня за то, что подвергла обивку дивана встрече со спермой. Но, знаете ли, лучше на моей одежде, чем в...— Ты выглядишь очень бодрой этим утром.

Наташа слегка пожимает плечами.

— Я никогда не страдаю от похмелья. Я знаю свою норму. Это правда, — добавляет она, видя выражение моего лица, мои брови так высоко взлетают вверх, что почти скрываются за челкой. — Вы обе просто считаете меня какой-то буйной тусовщицей. Но я не такая. И я никогда не цепляю парней с пьяных глаз. А то могла бы оказаться с каким-нибудь троллем. Кроме того, трахаться по пьяни — это лишь половина веселья.

— О-о. — Что касается ответов, этот — крайне невразумительный. Прошлая ночь может и не была пьяным перепихом, но по меркам некоторых людей, определенно сомнительной.

— В любом случае, прошлым вечером я хотела убедиться, что мои подруженьки повеселились.

— Веселье...— стонет Айви, прижимая подушку к голове. — Не помню, что когда-либо так много веселилась, и не думаю, что хочу это повторить.

— А что насчет того раза, о котором ты мне рассказывала, когда та кинозвезда, как там его зовут? Ну, знаешь, тот, который всегда разбивает фотоаппараты папарацци?

— Я об этом никогда не слышала, — говорю я, мой взгляд скользит вдоль дивана, встречаясь с полным паники взглядом Айви. Если такое возможно, она, кажется, ещё больше зеленеет. Может из-за того, что сильно мотает головой. Её реакция — замечательное отвлечение, словно бальзам на душу. Приятно послушать о ее сомнительных поступках вместо моих.