Крайняя мера

— Знаете, Евгения Максимовна, — Дима с трудом поднялся со стула, — я намерен немного пройтись. Если вы хотите составить мне компанию…

— Хочу? — удивилась я. — Мое хотение тут ни при чем, я на работе.

Глава 3

На улице Дмитрий Владимирович по-прежнему находился в подавленном состоянии. Он молча вышагивал по пустынному бульвару, изредка пиная ногой попадавшиеся на дороге кучи прелых листьев.

Я решила немного отвлечь его от грустных мыслей и повернуть лицом к реальности. В конце концов, я не нанималась к Диме в психотерапевты.

— Как бы там ни было, — нарушила я молчание, — из слов Ольги я поняла, что кто-то знал о том, что вы намерены нанести ей визит, и сделал так, чтобы ее не оказалось в этот вечер дома.

— Ну и что? — уныло произнес Корнелюк. — Что это нам дает?

— Информацию для размышления, — пояснила я. — Человек, позвонивший Ольге, знал, где и во сколько вас можно будет застать. Помните, как вы барахтались в волжской водице? Конечно, помните. А теперь постарайтесь вспомнить другую вещь: кто мог знать о вашей предполагаемой встрече с Ольгой? Вы кому-то об этом говорили?

— Нет, конечно, — вздохнул Дима. — У меня нет близких друзей, с которыми я бы делился подобными планами. Да и если бы были — все равно не стал бы рассказывать, что я иду на свидание. Это очень личное…

«Боже, как старомоден! — умилилась я. — Ну прямо пай-мальчик!»

— Ну хорошо, — не унималась я, — может быть, вы попробуете восстановить ситуацию, во время которой была намечена эта встреча? Скажем, вы могли договориться где-нибудь в коридоре консерватории и кто-то мог подслушать. Помните, как это происходило?

— Разумеется, — тихо произнес Дима. — Я долго готовился перед тем как… Ну, в общем… Ольга сказала правду, что мы с ней еще… кх-м… не перешли определенную границу. По-моему мнению, это должно было произойти как-то особенно… Празднично, что ли… Ничего что я с вами вот так, напрямую?

— Все правильно, — кивала я. — Считайте, что я врач или адвокат. Никаких секретов, если вы хотите, чтобы мы вышли из затруднительной ситуации, в которой вы оказались. Продолжайте, пожалуйста.

Конечно, быть наперсницей в чужих любовных делах — занятие неблагодарное. Чувствуешь себя канализацией, в которую мощной струей сливают свои комплексы, заботы и проблемы. Но работа есть работа.

— В общем, я дал Ольге понять, что хочу ее. Вы не представляете, как она обрадовалась, даже глаза заблестели как-то по-особенному. Я боялся, что сильно выраженное чувственное желание может ее отпугнуть, но все прошло великолепно — я имею в виду ее реакцию на мое предложение встретиться. Она сразу все поняла, сказала, что у нее дома никого в этот вечер не будет… Разумеется, нас никто не слышал. Да я и не стал бы говорить при людях. Так что я не понимаю, откуда кто-то мог знать, что…

— От Ольги, — вслух подумала я. — Раз не вы, то она кому-то проговорилась.

— Да что вы! — недружелюбно посмотрел на меня Дима. — Разве можно хвастаться такими вещами? Нет, я отказываюсь верить, что Ольга разболтала о нашем предстоящем свидании.

— Жаль, что у вас в консерватории не преподают логику, — вздохнула я.

Пожалуй, не стоило мне этого говорить. Дима Корнелюк резко повернулся на каблуках и быстро зашагал в сторону дома. Он находился в смешанных чувствах и, казалось, потерял остатки коммуникабельности.

Мы миновали бульвар и двигались по плохо освещенным осенним улицам.

Когда мы перешли дорогу, Дима вдруг хлопнул себя по лбу и, прокричав: «Какой же я идиот!» — развернулся на сто восемьдесят градусов и со всех ног кинулся в обратном направлении.

Этот легкомысленный юноша проявил изрядную прыть и умудрился проскочить прямо перед колесами раздраженно сигналящих автомобилей, дружно набирающих скорость после вынужденного простоя у светофора.

Он словно забыл о моем существовании и устремился в сторону киоска «Роспечати», что-то нашаривая у себя в кармане плаща.

Ситуация была пиковой. Бросив быстрый взгляд на ту сторону улицы, я заметила мелькнувшую за углом киоска кожаную куртку с заклепками, которая при приближении Корнелюка медленно исчезла, скрываясь под навесом с торца. Конечно, это могло быть простое совпадение, но я не должна забывать о том, что кто-то выслеживает Дмитрия. А ведь это, возможно, и есть убийца!

Не буду скрывать, мне стоило большого труда проскользнуть между отчаянно тормозящими автомобилями. Словосочетание «аварийная ситуация» было бы слишком мягким для описания моих действий, однако я не могла просто так стоять на месте, отрезанная от Димы.

«Черт бы тебя побрал, засранец! — бормотала я себе под нос, лавируя между капотами и багажниками. — Ну куда ж ты дернул, мать твою!»

Водители наверняка материли меня куда более изощренно. Гудки раздавались так яростно и сливались в такой жуткий хор, что я едва не оглохла.

Разумеется, любая из машин имела полное право размазать меня колесами по шоссе, и я не сомневаюсь, что добрая половина водителей с удовольствием поддалась бы минутной вспышке гнева и оборвала бы мою молодую жизнь с помощью своих «Лад» и «Опелей».