Крайние меры

— Ой? Взрослые дяди не говорят «ой». Только маленькие дети. Вот это ребро болит?

— Еще как! Господи!

— Умница! Именно так и должны говорить взрослые дяди. Вдох. Выдох. Очень больно? Нет? — После короткого раздумья она продолжила: — Необходим рентген, но я не сомневаюсь, что имеются переломы. Впрочем, это неважно.

— Почему?

— Перелом ребер лечится так же, как и ушиб. Невозможно наложить гипс на ребро. Даже повязку. Главное теперь — избегать перегрузок и не налетать на твердые предметы.

— Здорово.

— Чудеса современной медицины. А вот с порезом на руке, многочисленными ссадинами и царапинами я сама в состоянии справиться.

Наложив антисептический крем и перевязав левую руку Питтмана, Джилл стала смазывать некоторые участки его лица.

— Есть хочешь?

— Да. Но к апельсиновому соку, пончикам и снятому молоку хорошо бы добавить кофе.

— И это после всей массы использованного тобой адреналина? Не кажется ли тебе, что твой организм получил достаточную дозу химических стимуляторов?

— Мне кажется, что бы ты ни делала, всегда соотносишь это с химическим составом своего тела, — заметил Питтман.

— С диетой как-то спокойнее.

— Зачем же ты купила пончики? Я просто поражен!

— Это был единственный более или менее съедобный продукт. Об имеющейся там вяленой говядине не может быть и речи.

— Ненавижу снятое молоко.

— Дай ему шанс исправиться. Ты научишься его любить. Обязательно. И тогда даже двухпроцентное молоко покажется тебе чересчур жирным.

— Если мы не расстанемся, мне придется его полюбить. Другого выхода я не вижу.

Джилл посмотрела на него с каким-то странным выражением.

— В чем дело?

— Да ничего.

— И все-таки, в чем дело?

— Ты сказал: «Если мы не расстанемся». В более благоприятных обстоятельствах я приветствовала бы эту идею.

Питтман почувствовал, как лицо заливается краской.

— Теперь моя очередь принимать ванну. — И Джилл с тем же смущением, что и Питтман, взяла свой чемоданчик и направилась в ванную.

— Настройся на Си-Эн-Эн, — сказала она, прежде чем закрыть за собой дверь. — Вдруг что-нибудь скажут о нас.

Питтман некоторое время не двигался, размышляя. «Если мы не расстанемся». Подумать только, ведь всего шесть дней назад он хотел умереть.

16

Джилл прикончила стакан апельсинового сока и махнула рукой в сторону телевизора, показывавшего новости Си-Эн-Эн.

— Ни слова о том, что произошло в школе.

— Ничего удивительного.

— Думаешь, они не связывают эти события с нами?

— Напротив. Уверен, что связывают.

— Но тогда?..

— Я также уверен, что какие-то весьма влиятельные личности прихлопнули информацию. Не желают привлекать к ней внимание.

— Возможно, — согласилась Джилл. — Понимаю, что ты имеешь в виду. Все эти родители из истеблишмента не хотят запятнать репутацию школы, где учились их отпрыски. И вообще, Ассоциация выпускников престижных университетов совершенно не заинтересована в том, чтобы Академию Гроллье связывали со взломами и стрельбой.

— Мало того, — сказал Питтман. — Ведь не исключено, что необходимые нам сведения могут привести к ликвидации школы.

Джилл бросила на него взволнованный взгляд.

— Да. Эта версия многое объясняет.

— Данкан Клайн. Один из тех, кто обучал «Больших советников». Деррик Мичэм начинал вместе с ними, а затем почему-то ушел из школы.

— Но, может быть, он не смог продолжать учебу из-за болезни, — продолжила Джилл.

— Однако не вернулся туда через год, чтобы завершить образование. Как бы нам добыть сведения о Данкане Клайне и Деррике Мичэме? Вернуться в Гроллье меня ничто не заставит. В этом я убежден.

После недолгого раздумья Джилл произнесла:

— Есть идея. Минуту назад мы говорили о выпускниках престижных университетов.

— Ну и что?

— Учащиеся Гроллье нацелены на поступление в Гарвард, Йель или Принстон. Допустим, что Деррик Мичэм все же окончил какую-нибудь школу, наподобие Гроллье, тогда он наверняка учился в одном из самых престижных университетов, и там в службе регистрации это наверняка можно узнать. Но для нас важно, не где он учился, а где находится в настоящее время.

— Университетские ассоциации могут отслеживать карьеру и местонахождение своих выпускников, — предположил Питтман.

— Вот именно. Университеты постоянно обращаются к своим богатым выпускникам с просьбами о поддержке их альма-матер. Отец мой окончил Йель и является одним из крупнейших спонсоров спортивной программы университета. Из ассоциации выпускников ему постоянно звонят, просят о поддержке, предлагая специальные билеты, приглашая на банкеты, одним словом, всеми способами выуживая деньги. Поверь, для его дочки они сделают все, что та пожелает. Если же Деррик Мичэм не учился в Йеле, я попрошу их связаться с ассоциациями выпускников других знаменитых университетов.

17