Кракатит

- Ну, я пошел домой, - пробурчал Прокоп; в его черной душе созрело решение незамедлительно сделать новую попытку к бегству. И в ту же минуту он увидел перед собой княжну; она протягивала ему руку:

- Рада, что вы уже здоровы.

Прокоп забыл все светские наставления oncle Шарля. Неуклюже двинув плечами (что должно было означать поклон), он сказал медвежьим голосом:

- А я думал, вы меня даже не заметили.

Карсон исчез, словно сквозь землю провалился.

Княжна сильно декольтирована, что повергает Прокопа в смятение; он не знает, куда глядеть, но видит только ее упругое смуглое тело, слегка припорошенное пудрой, и чувствует резкий аромат.

- Я слышала, вы снова работаете, - произносит княжна. Над чем именно?

- Да так, по большей части над пустяками, - барахтается Прокоп; ага, вот случай загладить ту грубость... ну, ту выходку с рукой... но что же, ради всех святых, можно сказать ей хорошего?

- Если хотите, - бормочет он, - я проделаю... какой-нибудь опыт... над вашей пудрой.

- Какой опыт?

- Сделаю взрывчатку. На вас ее столько... что можно произвести пушечный выстрел.

Княжна рассмеялась.

- Я не знала, что пудра - взрывчатое вещество.

- Все - взрывчатое вещество... стоит только как следует взяться. Вы сами...

- Да?

- Нет, ничего. Затаенный взрыв. Вы - страшно бризантны.

- Стоит только кому-нибудь взяться за меня как следует, усмехнулась она, но тут же стала серьезной. - Злая, бессердечная, бешеная, алчная и гордая - так?

- Девочка, готовая содрать с себя кожу... ради старухи...

Княжна вспыхнула:

- Кто это вам сказал?

- Mon oncle Charles, - брякнул Прокоп.

Княжна как бы заледенела и вдруг стала далекой, словно отодвинулась на сто миль.

- А, князь Рон, - сухо поправила она Прокопа. - Князь Рон много говорит. Рада, что вы all right 1.

Легкий кивок головы - и княжна уже плывет по залу в сопровождении кавалера в мундире, оставив Прокопа беситься в углу.

Тем не менее утром следующего дня Пауль принес Прокопу нечто вроде священной реликвии, сказав, что получил это от горничной княжны.

То была коробочка коричневатой пудры, издававшей резкий аромат.

1 Здесь - здоровы (англ.).

XXIX

Этот сильный аромат женщины дразнил и беспокоил Прокопа, когда он работал над коробочкой пудры: будто сама княжна стояла в лаборатории, нагибаясь, над его плечом.

Старый холостяк, он и не подозревал раньше, что пудра, собственно, всего лишь крахмалистый порошок; видимо, он считал его минеральной краской. Ну что ж, крахмал - превосходная вещь, скажем, для нейтрализации слишком сильных взрывчаток, ибо сам по себе он флегматичен и туп; тем страшнее он будет, когда сам станет взрывчатым веществом. Но сейчас Прокоп совершенно не знал, как к нему подступиться. Тер ладонями лоб, преследуемый неотвязным ароматом княжны, и сидел в лаборатории ночи напролет...

Те, кто его любил, перестали ходить к нему; он прятал от них свою работу и нетерпеливо огрызался, думая только о злосчастной пудре. А черт, что же еще испробовать? Дней через пять решение забрезжило перед ним; он бросился изучать ароматические нитроамины *, после чего начал такую канитель по синтезированию, какой никогда еще не предпринимал. И вот однажды ночью перед ним лежала взрывчатка, сохранившая вид пудры и прежний резкий аромат; коричневатый порошок, от которого пахло кожей зрелой женщины...

Прокоп вытянулся на койке, измученный усталостью. Примерещился плакат с надписью: "Пудерит, лучшая взрывчатая пудра", а на плакате нарисована княжна, она показывает ему язык. Он хочет отвернуться, но с плаката протянулись две нагие смуглые руки - щупальцы медузы - и притягивают его к себе.

Он вытащил складной нож из кармана, перерезал их, как колбасу. И тут же испугался, что совершил убийство, выбежал на улицу, на которой когда-то жил.

У тротуара стояла рокочущая машина, он вскочил в нее с криком: "Поезжайте скорей!" Машина тронулась, и тут только он заметил, что за рулем сидит княжна, а на голове у нее кожаный шлем, которого он до сих пор не видел. На повороте кто-то бросился навстречу, верно, чтоб остановить; нечеловеческий вопль, колеса перекатились через что-то мягкое, и Прокоп проснулся.

Потрогал лоб и понял, что у него жар; встал, пошел искать какие-нибудь лекарства. Не нашел ничего, кроме чистого спирта. Сделал порядочный глоток, сжег небо и гортань и снова, охваченный головокружением, улегся спать. Ему снились какие-то формулы, цветы, Анчи и бешено мчащийся поезд; потом все расплылось в глубоком сне.

Утром Прокоп достал разрешение произвести экспериментальный взрыв на полигоне, что вызвало у Карсона припадок необузданной радости. Прокоп отказался от помощи каких-либо лаборантов и сам присмотрел за тем, чтобы шпур был выбит в песчанике, как можно дальше от замка, в той части полигона, где не было даже электропроводки, так что пришлось применить обычный бикфордов шнур.