Крах

– Входи, – разрешил он, когда Валентин постучал в дверь. – Какие планы на службу, боец? – почему то радостно спросил старлей рядового.

Вопрос показался Валентину глупым и неуместным. «Какие могут быть планы у рядового? Конечно, служить на благо страны». Других вариантов Валя не видел. Поэтому на секунду замешкавшись, он ответил:

– Служить. – И через паузу торопливо уточнил: – В Кремле.

«Вдруг еще одного надо выгнать в Советскую Армию», – мелькнула у него в голове мысль.

– Это хорошо, что служить, – улыбнулся Луговой. – Но с Кремлем придется… – Валя похолодел, – подождать, – услышал он в следующую секунду. – Ты присаживайся, – пригласил офицер, указав на стул, то ли заметив, как рядовой качнулся от неожиданности, то ли разговор предстоял долгий. Вся радость от наступающей зимы и первого снега улетучилась. Валентин даже увидел, как на белом ровном листе белейшего снега расплывается черная клякса, становясь с каждой секундой все больше и больше, разливаясь от середины листа к краям.

– Ты что побледнел? Плохо тебе, что ли? – Как сквозь вату услышал он голос Лугового.

– Никак нет, – вскочил Валентин.

– Садись, что скачешь? Нормально все?

– Так точно, нормально, – стоя по стойке «смирно», ответил боец.

– Садись.

Медленно Валентин опустился на самый краешек стула, готовый в любую секунду вскочить на ноги.

– Дерганый ты какой-то сегодня? Письмо, что ли, плохое получил?

– Никак нет, не получал.

– Тогда сиди и слушай, – уже не улыбаясь, приказным тоном сказал старший лейтенант.

«Будешь тут дерганным», – успел подумать Валентин. Еще пять минут назад он мечтал о Кремле, а сейчас все перевернулось. «Почему подождать? Чего подождать? Зачем подождать? В комсомол будет принимать меня», – всплыла спасительная мысль.

– Я согласен, – громко сказал Валя и только потом осознал, что офицер еще ничего не успел сказать.

– Хорошо, а согласен с чем или на что? – удивленно спросил неадекватного бойца старлей.

– В комсомол согласен, – ответил тот.

– Зачем?

– Что бы в Советскую Армию не отправили.

– А тебя и не отправляют.

Валентин вспотел.

– А что тогда?

– Это я у тебя хотел спросить? – окончательно запутав Валентина, снова начал улыбаться Луговой.

– Почему подождать? – с трудом сумел правильно сформулировать вопрос Валентин.

– Потому что ты остаешься в полковой школе. Будем из тебя сержанта делать. Память у тебя хорошая, схватываешь все на лету, с товарищами неплохо, ладишь. А командовать за полгода мы тебя научим, – довольно быстро ответил офицер на все вопросы, мучавшие Валентина. – Вопросы есть?

– А Кремль?

– Дался тебе этот Кремль. Через полгода поедешь в Кремль. Если захочешь, конечно.

«Ну вот, опять, – подумал Валя, –что значит “если захочешь”».

– Товарищ старший лейтенант, а что значит «если захочешь»? – спросил он.

Луговой встал из-за стола и подошел к сейфу. Только сейчас Валентин заметил в руках офицера свое личное дело.

– А что там интересного, в Кремле? – открывая дверцу шкафа, то ли спросил, то ли подтвердил старлей. – Будешь там целыми днями в Арсенале сидеть, как в подводной лодке, куранты, звезды, башни надоедят до чертиков через месяц, – продолжил он. – А если школу хорошо закончишь, то можно и здесь остаться, новобранцев гонять. Вон Макеев служит, и в Кремль его палкой не загонишь. Что молчишь? – поворачивая ключ и закрывая в сейф личное дело теперь будущего курсанта Матвеева, спросил он.

– Закончить сначала надо, – неопределенно ответил Валентин.

– Молодец, правильно рассуждаешь. Нечего впереди паровоза бежать, – протянул ладонь для рукопожатия старший лейтенант.

Валентин вскочил и пожал руку офицера.

– Теперь самое главное, – крепко сжав ладонь солдата, сказал офицер глядя прямо в глаза. – Не подведи меня, не люблю в людях ошибаться.

– Не подведу, товарищ старший лейтенант.

– Будем считать, что договорились, свободен, – разжимая ладонь, подвел итог Луговой.

– Как прошло? – встретил вопросом Валентина Макеев.

– В полковой школе оставляют, – грустно ответил Валя.

– Так хорошо ведь! – обрадовался Макеев.