Крах 1941 – репрессии ни при чем! «Обезглавил» ли Сталин Красную Армию?

«Большинство среднего комсостава и часть старшего комсостава [т. е. большинство командиров взводов, рот и батальонов. – А.С.], – отмечал Н.Н. Воронов, – оказались на войне недоученными и без должного практического опыта»¹⁰⁹ [т. е. и без опыта управления войсками]. Правда, значительная (если не бо́льшая) часть участвовавших в финской войне командиров этих звеньев была призвана из запаса. По оценке Воронова, комроты и комбаты из командиров запаса оказались откровенно «плохо подготовленными»; бывший командарм-13 В.Д. Грендаль охарактеризовал их выучку как «чрезвычайно слабую», а штаб 8-й армии в отчете этой последней – как «неудовлетворительную» и приводившую «зачастую» «почти к полному отсутствию управления»¹¹⁰. Кадровые средние командиры, по оценке того же отчета, с командованием ротами и батальонами справлялись «неплохо», но командные навыки тех, кто был только что выпущен из училища, командир 75-й стрелковой дивизии 8-й армии комбриг С.И. Недвигин и бывший командир особого лыжного отряда 9-й армии полковник Х.-У.Д. Мамсуров раскритиковали на апрельском совещании в пух и прах. «[…] Требовательность такого командира, – отметил первый из них, – чрезвычайно низкая, уставные знания у него почти отсутствуют. Поэтому в процессе боя получилось, что наш средний командир – лейтенант, младший лейтенант быстро сливались со всей красноармейской массой и теряли лицо командира [т. е. подразделением управлять не умели и не управляли. – А.С.]». То же самое доложил и Мамсуров: «Я имел человек 10 лейтенантов из Тамбовского училища. Должен сказать, что эти люди не были командирами. Они даже бойцами не могли быть»¹¹¹.

О том, что умение управлять подразделением не могло быть в целом хорошим и у кадровых средних командиров, свидетельствует и целый ряд нелицеприятных оценок, относившихся к комсоставу вообще. Так, на апрельском совещании при ЦК ВКП(б) командир 142-й стрелковой дивизии (входившей сначала в 7-ю, а затем в 13-ю армию) комбриг П.С. Пшенников указал на неумение командиров, особенно средних, управлять огнем и движением подразделений (о неумении обеспечить наступление пехоты огнем станковых пулеметов упомянул и приказ наркома обороны № 120), командир 86-й стрелковой дивизии 7-й армии комбриг Ю.В. Новосельский – опять-таки отнюдь не оговаривая, что имеет в виду только комсостав запаса! – на неумение подавать правильные команды («Командиры дают беспредметную команду «За мной вперед!», вместо того чтобы сказать: «Иванов, двигайтесь, ползите туда-то, сделайте то-то»), а военный комиссар Управления связи Красной Армии бригадный комиссар К.Х. Муравьев – на то, что командиры взводов, рот и батальонов «не обучены» использованию таких средств управления, как малые рации и световые сигналы, и игнорируют их. Н.Н. Воронов в своем апрельском докладе отметил слабую полевую выучку командира: «умение ориентироваться в лесу, водить части по азимуту, вести наступление через болото или лед, вести разведку, уметь составить в боевых условиях правдивое донесение и т. д.». Ему вторили и выступавшие на апрельском совещании комдив-123 Ф.Ф. Алабушев, указавший, что у комсостава «было довольно плохо» и с «ориентированием на местности» вообще, и комдив-142 П.С. Пшенников, заявивший, что среди комначсостава его дивизии (он употребил более привычный для ветеранов РККА термин «начальствующий состав») «оказалось только 17 % знающих компас, карту и умеющих ходить по азимуту»…)¹¹².

Акт о приеме Наркомата обороны маршалом С.К. Тимошенко (отметивший «низкую подготовку среднего командного состава в «звене взвод – рота»¹¹³) и приказ наркома № 120 (констатировавший, что «командиры не командовали своими подразделениями», «теряясь в общей массе бойцов» и что «командирских навыков», «как правило», не имели и командиры рот и взводов) также не оговаривали, что имеют в виду лишь комсостав запаса. (Об этом последнем – который «был подготовлен исключительно плохо и часто совершенно не мог выполнять свои обязанности» – в приказе № 120 говорилось особо¹¹⁴.)