Крах

Пока Блум натягивала одноразовые перчатки, Бергер покачал головой и присел на корточки. Ловко у него получилось. Может быть, он втихаря тренируется? Помедлив секунду, Блум забралась к нему на плечи. Когда Бергер поднимался, в спине у него что-то подозрительно хрустнуло.

Заглянуть внутрь скворечника у Блум не получилось. Зато ей удалось снять его с дерева, и когда Бергер снова опустился на колени, она спрыгнула со своего «подъемника» и сняла со скворечника крышку. Заглянула в непонятную смесь из скорлупы от яиц и птичьего помета. А под этим всем…

Блум откопала маленькую пластиковую трубку с синей крышечкой. Пластик был такой грязный, что невозможно было разглядеть содержимое. Блум открутила крышку и выудила из трубки какой-то предмет. Она не сразу поняла, что перед ней.

Флешка.

Вот он, этот момент. Убийца материализовался, воплотился, стал явью. Ролевая игра закончена.

«Ноль или один?» – спросили они друг друга. Наконец-то есть ответ, не относящийся к ролевой игре. Ди всё это не придумала.

Ноль равен одному.

– Вот черт, – произнес Бергер.

– Не исключено, что скворечник повесил он сам, – сказала Блум. – Какого он должен быть роста, чтобы прибить скворечник на такой высоте?

– Где-то метр девяносто пять, – предположил Бергер, бросив взгляд на дерево.

Блум кивнула и вынула ноутбук из рюкзака. Она села на камень и вставила флешку в компьютер.

На флешке оказался один-единственный файл. Видеофайл. Бергер и Блум переглянулись. Потом Блум нажала на кнопку воспроизведения.

Кто-то едет на машине. Никаких звуков, никаких деталей салона, никаких видов в окне. Единственное, что есть на записи – это дорога, серия пятисекундных фрагментов езды по совершенно безликой дороге.

– Там, кажется, указатель? – произнес Бергер, показывая на экран.

Блум отмахнулась от него, продолжая жадно смотреть запись. Машина свернула с шоссе на проселочную дорогу. На следующем отрезке автомобиль припарковался. Потом появился лесок, песчаный пляж, торчащие из воды камни, а на противоположном берегу – лесная опушка. Здесь запись обрывалась.

– Вот его не хватало, – сказала Блум. – Коммуникации.

– Только что он хочет нам этим сказать? – спросил Бергер. – Где снято видео? Ведь не здесь, на Фэрингсё? Хотя ужасно похоже…

– Нет, не похоже. К тому же это было бы совершенно бессмысленно. Нет, он что-то другое хочет нам сообщить.

– Вернись к указателю, – попросил Бергер.

Блум перемотала назад. Указатель пронесся мимо, лишь кратчайший фрагмент. После нескольких неудачных попыток Блум удалось поставить запись на паузу до того, как указатель исчезнет. Они смогли прочитать текст.

Какой-то Баггхюс. Погуглив, они быстро выяснили, что единственный населенный пункт в Швеции с таким названием находится на острове Вэддё, у дороги, ведущей на юг, к Бьёркё. Это недалеко от Норртелье.

– Теперь мы знаем, что он хочет нам сообщить, – сказал Бергер.

– Он показывает, где искать следующий труп, – кивнула Блум.

Они посидели молча, переваривая новые вводные.

– Смело, – сказал, наконец, Бергер. – Я бы сказал, самонадеянно. Он за месяц информирует полицию, где поместит следующее тело. Достаточно было криминалистам проверить скворечник, и риск, что его поймают, заметно вырос бы.

– Это позволяет нам по-новому взглянуть на преступника, – сказала Блум. – Он более бесстрашный и рисковый, чем мы думали. И более дерзкий. В принципе, он понимает, что ничем не примечательный скворечник вряд ли привлечет внимание криминалистов.

Леденящий холодок осознания пронесся над ними, заставив обоих замереть.

– Ладно, – произнес наконец Бергер. – Получается, у нас есть ниточка, ведущая к следующему убийству? К следующему месту обнаружения? К тому, что произойдет уже этой ночью?

– Если мы перенесемся на два месяца вперед отсюда, с Фэрингсё – возможно, да. На Мёркё.

– Поехали туда, – сказал Бергер.

– Прямо сейчас, – ответила Блум.

Убийца вот-вот воплотится в реального человека.

Ноль равен одному.

21

Воскресенье, 4 июня

Молодой человек стоит у панорамного окна. Он одет в черное, руки держит за спиной, взгляд устремлен вдаль. Вряд ли он замечает, как затянувшиеся июньские сумерки погружают залив в оранжевую лаву. Его мысли в другом месте.

Он сейчас в прошлом. В далеком прошлом. Совсем другой шведский летний вечер клонится к ночи. Еще чуть-чуть – и наступят пятые сутки месяца.

Он ребенок. Так ему объявили. Будет больно, но оно того стоит.

Он ни секунды не верит сказанному.

Он видит себя сидящим на пластмассовом стуле на берегу, маленькая фигурка. Интересно, камни в то время были меньше? Неужели земля поднимается так быстро?

Все-таки, он и сейчас еще совсем молод.

Он возвращается из прошлого. Отскакивает обратно. Он не может там находиться, это невыносимо. Встряхнувшись, он переключается на настоящее. Замечает сумерки.

В июне смеркается поздно. Скоро наступит пятое число.

Все готово.

Все сделано.

Все, кроме действия. Кроме… размещения.

Он стоит, поглощая сумрачный свет. Видит, как день, после долгого и напряженного ожидания, наконец успокаивается. Как и он сам. Наконец-то.

Когда все будет позади.

Когда будет восстановлен порядок.