Крах империи евреев

Между тем наряду с этим традиционным подходом с того времени, которое мы рассматриваем, все более решительным образом стала прокладывать себе дорогу «социологическая антропология». Начинает утверждаться и идеологически обосновываться трехчленное деление общества, Появляются мифы и рассказы на эту тему, возникает учение, согласно которому человечество после всемирного потопа разделилось на «свободных» – потомков Сима, «воинов» – потомков Яфета, и «рабов» – потомков Хама. Четкое различие между «свободными» и «рабами» и размещение «воинской службы», так сказать, на промежуточной позиции где-то между свободой и рабством дают основание предположить, что данная система первоначально была создана на территории Империи, где воины и набирались из числа «несвободных» была довольно-таки распространенным явлением. Притом мы с вами должны постоянно помнить, что под термином «свободные», в этой теории понимались те, кто не состоял на светской службе, то есть жрецы, а под термином «рабы», люди обслуживающие Империю, то есть государевы люди, но из завоевателей, так сказать из граждан, а не завоеванных. Не граждане во все эти категории не входили, хотя отдельные личности могли и прорваться в структуру.

Эта «социологическая схема», однако, не пользовалась успехом. Дело в том, что в ней полностью игнорировалась специфика живой реальности – деятельность духовенства в обществе, наличие огромного количества знати из числа завоеванных племен, участие воинских соединений из покоренных народов в дальнейшей экспансии и другое. Была и еще одна причина: схема мало соответствовала особому состоянию общества, диалектическое соотношение между свободой и несвободой в котором было практически и непонятно и недоступно окружающему миру.

Поэтому прокладывало себе путь другое трехчленное деление общества, которому суждено было, затем, стать «классическим». Оно было основано на стройной системе. Впервые документально оно зафиксировано в «Чудесах святого Бертина», где общество разделено на «молящихся», «воинов» и «безоружный народ». Известность оно приобрело в соответствии с классификацией, разработанной Адальбертом Лаонским, у которого трем кастам или Орденам: «клирики», «воины» и «трудящиеся» соответствовали три основных рода человеческой деятельности: «молиться», «воевать» и «трудиться». Благодаря трехчленному делению, в одной касте «трудящихся» очутились все светские носители политической власти, экономического и административного могущества, независимо от их места в социальной лестнице. В этом смысле развитие трехчленного деления общества на касты по функциональному признаку уже само по себе является прекрасным доказательством постепенного социального и этического восхождения «воинов» и отделения от них всех тех, кто не имел непосредственного отношения к службе в войсках. Быть может, общее возвышение статуса «воина» произошло как раз в тот самый момент, когда этот термин стал часто переводиться на народный язык.

«Господа», «сеньоры», которые с радостью согласились бы с тем, чтобы их называли miles (воины), но в силу отнесения себя к другой касте, не имеющие на это права, благосклонно приняли титул chevalier (всадник), в основу которого было положено идеологическое обоснование, выдвинутое церковью о людях на коне. «Рыцарь» начали переводить на «ученый язык» тоже как «воин».

Итак, что же заставило воинов потесниться за столом власти? Ну не победа же одного из наместников в Куликовской битве, пусть и Великого князя и в самой метрополии. Скорее всего, то, что в западных землях графские кастеляны – правители укрепленных поселений – уже обладали правом в рамках вверенной им территории с административным и военным центром – замком созывать под знамена своих вассалов. На практике же наиболее бедные из числа свободных воинов, не будучи в состоянии приобрести полную экипировку, были вынуждены исполнять военные повинности гораздо менее почетные, чем служба конным воином. Они охотно шли на службу в городские дружины. Сама каста уже разделилась, граница между «воинами» и «кормильцами» сгладилась. «Воин», ушедший в наем к графу или другому наместнику, как правило, обзаводился семьей и сам заботился о своем хозяйстве. Однако в случае необходимости, и он мог подыскать себе временную замену и целиком отдаться радостям ратного подвига.

Немало конных воинов несли службу сеньору или наместнику, находясь в его замке, где им предоставлялось жилье. Более того, так называемые «замковые воины» считали просто своей обязанностью нести такую службу.