Крах империи (Курс неизвестной истории)

К концу 1761 года затянувшаяся война заканчивалась так, как и должна была закончиться: у обескровленной Пруссии уже не было сил ее продолжать. Да еще Британия отказала в дальнейших субсидиях, поток английских денежек в Пруссию прекратился. Русские войска взяли Кольберг и утвердились в Померании. Пруссия потеряла большую часть Силезии, ее отрезали от Польши, где она закупала продовольствие, и в стране начались нехватки самого необходимого. Все, конец. Спорить можно было только об одном: каковы будут условия капитуляции, и останется ли вообще на карте такое государство — Пруссия?

И тут… 25 декабря 1761 года умерла Елизавета Петровна.

Первое, что делает новый император, — он прекращает военные действия, возвращает все захваченные прусские территории (включая Восточную Пруссию) и придает армии Фридриха корпус генерала З. Г. Чернышева. Мало того, что купленная русской кровью победа не дала никаких результатов, так еще генерал, бравший Берлин, теперь помогал пруссакам очищать Силезию и Саксонию от вчерашних союзников, австрийцев.

24 апреля 1762 года Петр III даже заключил с Фридрихом союзный договор, окончательно спасая уже погубленную Пруссию.

Пройдет чуть больше месяца, Екатерина II свергнет Петра III и сама сядет на престол. Одним из первых ее поступков будет разрыв союзного договора с Фридрихом, но победоносное завершение войны уже невозможно. Не будет и русской Пруссии, русских городов Берлина и Кенигсберга.

У некоторых историков есть такая версия, что Петер Ульрих, Петр III Федорович, вовсе не глуп и не нелеп. Что, напротив, он вовсе даже необычайно умен и хитер, и что его жалкое прекращение Семилетней войны — верх государственной мудрости. Мол, ну не нужна была России всякая там Пруссия!

Порой в качестве акта государственной мудрости подается и такой факт… День на второй или на третий своего императорства Петр III бросил датскому послу: мол, попользовались вы моим Шлезвиг–Гольштейном! Хорош! Теперь я император Российской империи и отберу у вас мой Шлезвиг.

Чаще всего этот вопль объясняют просто: вот, мол, гольштейнский ефрейтор на троне, российскую армию способен был использовать только на то, чтобы отвоевать родной Гольштейн у Дании. Шлезвиг ему был важнее Российской империи.

Ну и конечно же — дикий человек на троне, к тому же совершенно не умевший сдерживать минутные порывы. Захотелось ему — и ляпнул, нет бы начать подготовку к войне в строжайшей тайне.

А вот иные историки объяснят все так: мол, как раз в Шлезвиг- Гольштейне находится город Киль и запирает он Кильский канал, рассекающий все основание Ютландского полуострова, от Северного моря до Балтики. Кто владеет этим полуостровом, тот может вести свои корабли не вокруг всей Дании, через проливы Скагеррак и Каттегат, а гораздо более коротким путем. Якобы Петр III это понимал и учитывал [19, с. 80–82].

Спорить не буду. Тем более, ведь и в этом случае получается, что Петр III — тоже страшный империалист. Только у него свой, особенный способ строить империю — не понятый косными, тупыми современниками.

А самое главное, ни у кого не вызывает ни малейшего сомнения, что будет приказ — и русская армия завоюет Шлезвиг–Гольштейн, загнет салазки Дании. Не сомневается Петр III. Не сомневаются армия и гвардия. Не сомневаются датчане — услышав крик Петра Федоровича, они судорожно готовятся к войне.

В способности русской армии бить армии европейских государств не сомневается никто. Любопытно …

ОСТЗЕЙСКИЕ НЕМЦЫ

Ostsee — так в Германии называют Балтийское море. В буквальном переводе — «восточное озеро», или «восточное море». Ostseegebiet — район восточного моря, Прибалтика.

Остзейский немец — это немец, постоянно живущий в Восточной Пруссии, в Курляндии, В польском Поморье или в русских землях Новгорода и Пскова. Словом — это немец, живущий в Ostseegebiet — в районе Балтийского моря.

Остзейские немцы отличались от большинства остальных, и не в самую лучшую сторону.

Восточные германские государства несравненно менее культурны, чем западные германские государства в Рейнской области, в Баварии или, скажем, герцогство Вестфальское. Разница между культурным уровнем западных и восточных германцев огромна.

Торговые города на западе гораздо увереннее заявляли о независимости от герцогов и королей; университеты в Майнце, Кельне и Франкфурте становились заметны во всей Европе. Дворянство теряло привилегии и на глазах обуржуазивалось.

На востоке Германии все и примитивнее, и куда менее цивилизовано. К востоку от Эльбы, как в Чехии, Польше, Венгрии, с XV века нарастала эксплуатация крестьян. Росла барщина, достигая 5–6 дней в неделю; крестьян сгоняли с земли, чтобы увеличить барскую запашку. В некоторых государствах Восточной Европы (Мекленбурге, Померании, Польше) даже разрешал ось превращать крепостных в дворовых людей, лишая их земли, продавать без земли, менять и дарить. Историки говорят об особом явлении: о «втором издании крепостничества».