Крах империи (Курс неизвестной истории)

— До поры до времени, — возразил Каштанов, — свободное развитие России вообще задавлено самодержавием. Но переменится правительство, и мы, может быть, начнем работать в крупных масштабах, и тогда Аляска нам бы очень пригодилась. Владея ею и Чукотской землей, мы могли бы командовать всем севером Тихого океана, и ни один американский хищник не смел бы сунуться сюда, а теперь они чувствуют себя хозяевами в Беринговом море и в Ледовитом океане» [65, с. 34].

Удивительное дело! Ведь и правда: мало того, что отдали Аляску за ничтожный процент ее стоимости, так и еще правда — торговлю на Дальнем Востоке и в Ледовитом океане почти полностью взяли на себя американцы. В начале ХХ века много американцев вели разработку золота, скупали пушнину на Камчатке, Колымском крае, на побережье Охотского моря. Многие из них действовали нелегально, буквально истребляя котиков и каланов.

Российская империя пыталась оборонять свои сокровища, она посылала в дальневосточные воды военные корабли для охраны. Перед революцией на Командорских островах каждый мужчина старше 20 лет получал форменную фуражку с надписью «Охрана» и право открывать огонь по браконьерам.

Пойманных американских браконьеров отправляли на каторгу, и оттуда мало кто возвращался. Но американские браконьеры, столь красочно описанные хотя бы Джеком Лондоном в романе «Морской волк», считали — овчинка стоит выделки [66, с. 7- 296].

Но ведь к берегам Сибири идут не только шхуны браконьеров — уничтожать котиков и каланов. Плывут вполне добропорядочные коммерсанты, пользуются соглашениями 1832 года о беспошлинной торговле и о свободном заходе в порты.

Этих американцев полагается рисовать самыми черными красками. В «Повести о Ветлугине» капитан американской шхуны шкурки песцов у ссыльных взял, а сам их не дождался, чтобы расплатиться, и теперь американские матросы бешено хохочут — вот, мол, какой хороший гешефт сделал хозяин [67, с. 76].

У Алдан–Семенова американец зажигает целый пласт угля: раз не может нажить на нем богатства — уничтожает [68].

У Юрия Рытхэу американцы бросают своего раненого матроса, а спасают его чукчи. Спасенный Джон остается навсегда на Чукотке, заводит тут семью, а в итоге его избирают в местный Совет, и он пишет заявление о принятии российского гражданства [69, с. 169–170]..

В повестях об освоении Дальнего Востока и Севера американец, американский китобой, американский торговец — непременно хищник, подонок, негодяй, расист, предатель, криминальный тип.

Но как бы не расписывать этих людей, все равно приходится сделать два довольно печальных вывода. Во–первых, получается, что у российского государства нет реальных средств охранять свои богатства. В смысле — природные богатства российского Дальнего Востока. Пусть американские мореплаватели, все эти Волки Ларсены и Смерти Ларсены у Джека Лондона хорошие, а у Алдан–Семенова — плохие. Суть не в этом. Главное — у Российской империи нет зубов, чтобы откусить жадные руки, тянущиеся в наши воды.

Вывод второй — у русского народа нет ни сил, ни материальных ресурсов, ни энергии для того, чтобы составить конкуренцию американцам. Действительно: ну почему только они шастают к нам, а не наоборот — мы к ним?!

Где в истории и в литературе противоположный персонаж: мрачный тип Смерть Иванов, со стальным взглядом и с трубкой в зубах, поворачивающий штурвал в сторону американского материка? Вот он сходит на берег в Сан–Франциско, в Сиэтле, приценивается к местной земле, к здешним корабликам. Вот он предлагает индейцам ситцы из Иваново, карабины из Сормово, и что характерно — индейцы охотно покупают! Где он — Смерть Иванов, крушащий челюсти американских шерифов рукояткой соплеменного револьвера марки «петров–сидоров»? Почему даже в России пользуются смит–вессоном, черт побери?! Где родной российский «петров–сидоров»?!

Где они, истеричные вопли американцев, их обращения к императору Российской империи с просьбой унять гадкого Смерть Иванова?

Где они, стонущие от бессилия американские полицейские, что не в силах поймать страшного Смерть Иванова, грозу эскимосов и береговой охраны, погибель американской промышленности, владельца гарема из индеанок?

Сравнивая мощный наступательный потенциал американцев и робкий оборонительный российский, русская интеллигенция делала весьма справедливый вывод — у Российской империи не хватает сил для освоения многих территорий на северо–востоке! Некоторые шли дальше, делали вывод, что надо устроить политический и общественный строй так же, как в Соединенных Штатах, — тогда, мол, сразу же станет много лучше. Не буду ни соглашаться с ними, ни категорически опровергать, но ведь и такие настроения тоже подготавливали революцию.

Но вот в чем российские интеллигенты были не совсем правы…Для того, чтобы конкурировать с американцами, мало политической свободы. Они–то думали: вот будет политическая свобода, и тут же Российская империя догонит и перегонит Америку. И уж во всяком случае сможет как–то освоить собственный Дальний Восток.