Крах каганата

Крах каганата

Рита Окуневич после смерти мужа, Гоши Окуневича — археолога и лингвиста, собралась переселиться в Америку — к дочери и внуку. Гоша никогда уезжать не хотел, злился всякий раз, как жена заводила разговор о своём желании эмигрировать из России, и твердил, что в Москве он родился, вырос и умрёт и в чужой земле не лежать ему ни за какие коврижки. Так оно и случилось. Гошу похоронили на Введенском кладбище, вскоре после этого Рита подала документы в консульский отдел посольства США и, пройдя интервью, получила визу. Продала мебель и квартиру, электронику и домашнюю утварь, книги раздарила, а «фамильные драгоценности» — два кольца, серьги и кулон — повезла на себе. Накануне отлёта заглянула ко мне домой — попрощаться. И вручила старый, повидавший виды, замызганный портфель. На мои вопросы ответила:

— Гошкины бумаги. Здесь они уже никому не нужны, а за океаном — тем более. Разбери, посмотри. Пригодятся — возьми себе, а не пригодятся — так выкини. Мне самой было жалко жечь.

Мы поцеловались, и она, промокнув слезу, упорхнула в загадочный, сверхцивилизованный Новый Свет.

А в портфеле учёного я нашёл черновики нескольких неизданных статей, снимки бесконечных раскопов — на Кубани, в Абхазии, Карачаево-Черкесии, Дагестане и неподалёку от Астрахани, схемы аланских древних погребений, описи отрытой посуды, украшений, оружия... Но в отдельном кармашке мною была обнаружена фотоплёнка. При увеличении оказалось, что на ней заснята непонятная ветхая рукопись — 26 кадров. Исключительно на старогреческом языке. И не просто на старогреческом — на его ромейском (то есть — византийском) наречии.

Я с большим трудом, обложившись словарями, сделал перевод. Назывался труд:

«ЖИТИЕ ЦАРИЦЫ АЛАНСКОЙ ИРИНЫ, ДОЧЕРИ ЦАРЯ НЕГУЛАЯ, ВНУЧКИ ЦАРЯ ДАВГАСАРА-ГРИГОРИЯ, СПРАВЕДЛИВОЙ И МУДРОЙ, ХРАБРОЙ ВОИТЕЛЬНИЦЫ, НИСПРОВЕРГШЕЙ СОВМЕСТНО С РУСЫО ГРОЗНОЕ ХАЗАРСКОЕ ЦАРСТВО, ДА ПОКОИТСЯ ЕЯ ПРАХ В МИРЕ И СПОКОЙСТВИИ, ПИСАННОЕ ПОСЛУШНИКОМ ЕПИФАНИЕМ ИЗ СВЯТОЙ ОБИТЕЛИ ИОАННА ПРЕДТЕЧИ, ЧТО СТОИТ БЛИЗ КРЕПОСТИ ТУСУМЕ НА РЕКЕ УРУПЕ, В ЛЕТО 6489 ОТ СОТВОРЕНИЯ МИРА И 981 ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».

Из него я узнал о нелёгкой, полной приключений, взлётов и падений, счастья и отчаяния, жизни этой удивительной женщины, о которой не слышал ранее. Все мои последующие попытки отыскать в архивах и научных библиотеках современные взгляды на Ирину Аланскую и её биографию ничего не дали. Более того: сочинение Епифания тоже нигде не упоминалось. Где хранится подлинник, снятый Окуневичем, как попал к нему и куда исчез, остаётся нераскрытой загадкой. Спрашивать жену Риту, прозвонившись в Америку, было бесполезно: Гошины занятия никогда в ней не вызывали ни малейшего интереса. Он унёс ответы с собой...

Вместе с тем советоваться с кем-либо из историков я не торопился. Что спецы скажут? Часть из них поверит, срочно накропает диссертации и трактаты, разберёт «Житие» на масштабных конференциях, семинарах и диспутах, распечатает в альманахах и по Интернету, оттеснив Окуневича на десятый план. Часть — наоборот, опровергнет, скажет, что монашеский манускрипт — подделка, приведёт сотни аргументов и потребует предъявить сам пергамент. Доказав, что Гоша — провокатор и жулик. Нет, ни тот, ни другой исход мне не подходил.

И тогда я пошёл иным путём — изложил описанные события в виде романа. Заслонился щитом творческой фантазии: с беллетристики, как известно, взятки гладки. Для соотношения вымысла и реальности нет отдельных правил, ссылки на первоисточники не нужны... Но не предварить «Крах каганата» этим предисловием я не мог. Пусть моя работа станет своеобразным памятником Игорю Петровичу Окуневичу — страстному учёному, верному товарищу и хорошему человеку, подарившему мне основу для литературной версии, субъективного взгляда писателя на давно минувшие времена, на одну из страниц истории нашей замечательной Родины.

Часть первая ЦАРИЦА-РАБЫНЯ

1

— Подплываем! Подплываем!

Этот крик с верхней палубы оторвал Ицхака бен Шимона Когена, бывшего главного раввина Константинополя, от вечерней трапезы.

— Господи, — прошептала его жена Дина и, прикрыв глаза, прочитала из Торы: — «Господи, благословен Ты, Бог, Который сохранил нас Живыми, дал нам силы и позволил дожить до этого часа!»

— Подплываем, подплываем! — весело повторил маленький Натанчик и задрыгал ножками, сидя на коленях у матери — дочери Ицхака, Ханны.

Молодая женщина сжала сына поперёк туловища и потёрлась виском о его мелкие тёмные кудряшки. А потом заметила:

— Море — только первая половина странствия. Что подстерегает нас далее, на дороге к Итиль-реке?

— Вседержитель милостив, — встал из-за стола священнослужитель и огладил бороду. — Будем уповать на Его покровительство. — Он вполголоса произнёс обязательную послетрапезную молитву и неторопливо начал подниматься по лестнице — посмотреть, как суда приближаются к берегу.