Крах каганата

Князь же Святослав, думая, что военные успехи будут сопутствовать ему и впредь, двинулся в поход по стопам своего отца — князя Игоря — на Константинополь. По дороге осуществил давний план — выкрал из женского монастыря Святой Августины дочку императрицы Феофано от Иоанна Цимисхия — тринадцатилетнюю Анастасо — и женил на ней своего сына Ярополка. Но такая близость династий не спасла Ольгиного сына от поражения. Иоанн Цимисхий, захвативший к тому времени императорский трон, вышвырнул русичей с Балкан. На обратном пути войско киевлян было атаковано печенегами (с ними князь рассорился незадолго до этого), а из черепа убитого Святослава печенежские ювелиры сделали обрамленный серебром кубок, из которого хан Кирей пил кумыс.

Лишь Добрыне через несколько лет удалось реализовать свои замыслы полностью — посадить на престол в Киеве своего племянника, младшего сына Святослава — Владимира. Тот крестился впоследствии и, женившись на младшей дочери императрицы Феофано (от её брака с Романом II) — принцессе Анне — сделался крестителем всея Руси. Впрочем, приобщение нашей Родины к христианству — тема отдельного романа.

Мы же в заключение вспомним об Ирине Аланской. Как сложилась её судьба в дальнейшем? Как она закончила свои дни? Вот что пишет инок Епифаний из обители Иоанна Крестителя, завершая Житие дочки Негулая (в нашем переводе с ромейского диалекта греческого языка):

«Правила сия мудрая царица в Магасе осьмнадцать лет. Возвела Божьих храмов и святых обителей не менее сорока. Принесла мир и успокоение на аланскую землю, благоденствие и порядок. В завещании своём назвала преемником внука Елию, появившегося на свет от брака царевны Софьи и царевича Константина. И преставилась, исповедовавшись и соборовавшись, на 67-м году своей жизни у себя в постели. Похоронена в царском склепе храма Святой Софии. Вся Алания в скорби молилась за упокой её праведной души. Царствие ей небесное! Во имя Отца, Сына и Святаго Духа! Аминь!»

Несмотря на долгие поиски в архивах никаких иных упоминаний об Ирине Аланской и её внуке Елие обнаружить не удалось. Лишь одно мы знаем: триста лет спустя накатившие с востока татаро-монголы захватили Аланию и разрушили все её города, в том числе и Магас. Точное место его нахождения не известно учёным и поныне. Sic transit, gloria mundi — Так проходит слава мира!

* * *

Поздней осенью 1997 года, путешествуя по Северному Кавказу — от Хасавюрта (Хазар-юрта?) в Майкоп, оказался я на развалинах древней церкви близ села Нижний Архыз (Хызар?) на реке Большой Зеленчук. Было холодно. Влажный ветер залетал мне под плащ, а противный дождь сыпался на кепку. Задевая горы, плыли по ущелью серо-синие тяжёлые облака.

— Едемте скорей, — торопил водитель газика-«козла», на котором я двигался в следующий пункт своего маршрута — Новый Карачай. — От дождя тут бывают камнепады и оползни. Можно загреметь.

Я смотрел на обломки старинных стен и думал: «Уж не храм ли Святой Софии предо мною? Уж не тут ли могила Ирины Аланской? Что вообще остаётся от каждого из нас — и великого, и простого? От страстей, от замыслов, от любви? Кучка пепла? Почерневшие, занесённые землёй кирпичи? Для чего тогда это всё? Есть ли хоть какой-нибудь смысл в нашей жизни?»

Не нашёл ответа. Кепку снял и, перекрестившись, поклонился в пояс. А потом, подняв воротник, потрусил к машине. Будничная жизнь продолжалась, несмотря ни на что.