Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой мировой войне

При этом все три отряда — Хана, Рауха и Гурко — двигались к 2-й армии порознь, не объединенные ни единым замыслом, ни общим командованием. То же положение сохранилось и после поворота германской 8-й армии против 1-й русской армии после победы под Танненбергом. Поэтому кавалерия и не сумела выполнить своих задач по разведке надвигавшегося противника и не воспрепятствовала его выходу на русский фланг. Фронтальное наступление изобилует кризисами в своем развитии. Поэтому необходимо развивать энергичный маневр по нажиму на растянувшиеся сообщения противника. Здесь существенную помощь может оказать решительное движение массы кавалерии, сосредоточенной на охватывающем крыле. Как считает А.А. Свечин, «выход массы конницы на сообщения неприятеля представляет хорошее начало для крупного оперативного успеха». Именно этого русские кавалерийские начальники делать и не умели. И все это при том, что конница несла сравнительно небольшие потери, если сравнивать их с пехотой (большие потери были только под Каушеном). Например, в лейб-гвардии Кирасирском полку (1-я гвардейская кавалерийская дивизия) за август 1914 года в ходе Восточно-Прусской наступательной операции погибло 6 офицеров и 42 нижних чина.

Вообще использование конницы проходило под знаком не столько боевой деятельности, сколько под знаменем изматывания сил людей и лошадей. Можно, конечно, сказать, что конница должна вести разведку, но реальная отдача здесь явилась минимальной — штаб 1-й армии вплоть до сообщения 15-го числа из штаба фронта даже и не подозревал, что 2-я армия охватывается противником с обоих флангов. То есть — не только от Сольдау, но и со стороны Бишофсбурга, где простое движение корпусов 1-й армии вперед вынудило бы врага остановиться и отступать за Алленштейн. Боевая сила эскадронов ослаблялась постоянной высылкой разъездов из отборных всадников полка, обыкновенно числом около взвода.

И нельзя сказать, что действиям русских мешал климат. Так, конница 1-й армии с 1 августа по 5 сентября только два раза попадала под дождь, такая стояла хорошая погода. Казалось бы — действуйте! И напомним, что, невзирая на дрянную организацию (сведение кавалерийских дивизий в стратегическую массу при отсутствии заблаговременно подготовленного штаба соответствующего уровня), русская конница если в чем и испытывала недохват, так только в боеприпасах. В. Рогвольд так оценивает итоги деятельности русской кавалерии в Восточно-Прусской операции: «В конечном счете нужно прийти к заключению, что если поход в Восточную Пруссию летом 1914 года оказался для русской кавалерии сравнительно легким и не вызвал больших лишений, то благодаря главным образом богатству страны. Организация кавалерийских дивизий и их снабжение были приноровлены к работе их в составе корпусов, не отходя далеко от своей пехоты. Как только из дивизий пришлось создать отряды армейской конницы, так сейчас же дали себя знать все недочеты по организации и снабжению, что отозвалось вредно на деятельности армейской конницы, создавая ей ненужные затруднения… Можно только удивляться, что обо всем этом не подумали заранее именно в русской армии, где самым планом войны предвиделось создание крупных отрядов армейской кавалерии и где раньше, до конца японской войны, имелись в мирное время кавалерийские корпуса»[254].

Для сравнения… Конница армий обоих фронтов должна была выполнять схожую работу. Это прежде всего — ведение разведки. А также — маневрирование на флангах неприятельских масс с целью оттягивания на себя части сил неприятеля. И понятно, что эти задачи выполнялись по-разному. Мы уже говорили о тех дневках, что не стеснялся устраивать своей коннице ген. Г. Хан Нахичеванский. Еще бы! Трое суток на одном месте при неучастии в общевойсковом сражении, оголении фланга армии перед сражением и отказе от преследования противника! Удивительно только, как это некоторые участники операции говорят о факте изматывания конницы — при такой-то боевой работе? В качестве сравнительного примера приведем письмо А.Е. Снесарева, начальника штаба 2-й казачьей Сводной дивизии (ген. А.А. Павлов) от 21 августа 1914 года. Эта дивизия входила в состав 8-й армии Юго-Западного фронта, сумев скрыть сосредоточение армии от глаз противника, а также проведшей в короткие сроки два кавалерийских боя. У Городка была разбита 5-я австро-венгерская кавалерийская дивизия, а затем у Джурина (у города Бучач) — 1-я кавалерийская дивизия. Обе указанные австрийские кавалерийские дивизии входили в группу ген. Г. Кёвесса фон Кёвессгаза, которая всего имела в своем составе три с половиной кавалерийские дивизии. А.Е. Снесарев пишет супруге из Ходорова: «Дорогой Женюрок! Пишу тебе еще, после вчера. В первый раз дневка после трех недель. Лошади наши измотались полностью, хотя удивительно, как выносливы»[255]. Сравните — первая дневка за три недели, и при каких результатах! Вот как надо воевать.