Крах мечты

Она повернулась к Сэму, встретила в его глазах боль, что топила и ее саму.

– Мы только убиваем себя, глотая снотворное, чтобы подольше побыть в месте, где можно управлять своей жизнью. Где можно ощутить хоть… иллюзию счастья.

– Я всегда избегаю мест, где бывал счастлив до пандемии, – сказал Сэм, стирая слезу с ее щеки. – Так проще. Может, лет через десять аппараты снов не будут роскошью. Может, это станет нормой. Я слышу, что творится в лабораториях…

– Ладно. О чем думать? Вдруг нас уже засекли и ищут?

Слишком больно было думать о будущем, ведь настоящее не радовало, сжирало всю надежду, оставляя лишь косточки, царапающие душу. К черту, что будет завтра.

Сэм тяжело вздохнул, но взял Арию за руки, зоопарк начал меркнуть, выцветать. Ария отпустила свою часть сна. Они оказались в черной дыре, окруженные пустотой и темнотой, тягучей, холодной и колючей.

– Этот сон – наш общий. Мы оба можем менять его, – заговорил Сэм, не отпуская ее. – Ты здесь такая же хозяйка, как и я. На игре все будет по-другому.

Ария кивнула, цепляясь за руки Сэма, как за спасательный круг, кинутый в океан, в котором она тонула.

– Отпусти сон.

– Я уже…

– Полностью. И я покажу, что тебя ждет. Отпусти. Пожалуйста.

Ария представила, как выпускает край одеяла, позволяя ветру унести его прочь. Холод обдал позвоночник, она оказалась в небытие, стала ничем… Но ее подхватил Сэм. Она лишь сильнее вцепилась в его руки, не смея отвести взгляд от друга, боясь так сильно, что едва держалась на ногах.

– Эй, все хорошо. – Он провел по ее щеке. – Я не обижу тебя. Но в игре ты должна быть готова ко всему.

Она кивнула. Сглотнула.

– В игре ты будешь во сне учредителя. Ты будешь его. И у тебя не будет власти над сном. Все, что ты увидишь, создано учредителем. Ты не сможешь это менять. Сможешь только смириться и играть по его правилам.

Ария кивнула, вздрогнула, зажмурилась, ощущая солнечный свет на плечах и лице.

– Не просто так после отбора мы долго ждем начала игры. Они готовят испытания, основываясь на нашем прошлом. На отборе учредитель уже прощупал твою душу, посмотрел воспоминания, нашел больные места.

– Чтобы создать идеальную ловушку для меня.

– И для остальных игроков.

Ничто заполнялось. Повинуясь Сэму, появлялось здание университета, в котором они были и в реальности, и во сне. Мозг путался, не справлялся. Сон или реальность? Быть или не быть? Вот в чем вопрос.

Сэм повел ее по внутреннему дворику, пестрящему зеленью. Они ступали по светлому камню, уложенному в дорожки.

– Испытания во многом завязаны на том, что ты думаешь и чувствуешь, – сказал Сэм, а Ария покрепче сжала его руку, боясь потерять. – Едва тебя подключат к аппарату снов, ты будешь во власти учредителя снов. От него не скрыть ничего, ему не соврать. Не будешь честна с собой – провалишь испытания.

Ария покрылась мурашками. Она смотрела предыдущие сезоны, но запомнила их скорее как яркие и безумные испытания, не задумываясь, что ради победы участники выворачивали души наизнанку.

– Сэм.

Он остановился, встретился с ней взглядом.

– Почему проигравшие умирают?

Картинка замигала, пошла трещинами. Ария поняла, что задела больную тему, ведь Сэм начал терять контроль.

– В момент проигрыша игрок… умирает во сне. Проигрыш равен ненависти или боли, что захлестнули его с головой. Редко кто умирает от физических увечий, верно? Все сами себя убивают. И в этот момент ты испытываешь такую боль… что сердце не справляется.

– Тело не принимает душу?

– Вроде того. Никто не знает, правда ли то, что сны – дорога в параллельный мир. Если эта концепция верна, то мы сейчас не спим, а гуляем по параллельному миру, в котором можем менять реальность.

Тучи заволокли небо, первые крупные капли ударили по щекам и плечам.

– Прости за дождь.

– Я вообще снег вызвала. Все нормально. Нам пора назад, да?

Сэм кивнул.

– Когда будешь в игре… делай как сейчас. Не пытайся бороться, ладно? Отдай себя на волю учредителя. Иначе твоя боль сожрет тебя.

Ария хотела ответить, но не успела. Ее грубо выдернули из сна.

Накрыла тошнота, боль скрутила желудок. Сэм кашлял рядом, смахивая слезы. Ария сдержала рвоту, моргая, прогоняя темноту, а профессор трясущейся рукой поворачивал ключ в двери.

Ария не успела понять, что произошло, ведь Сэм схватил ее за руку и потянул куда-то. Почему они вернулись, почему бегут? Но потом она заметила, что стало темно, коридор освещался слабым лунным светом, а вдали слышались шаги.

– Сэм? – прошептала Ария, хватая воздух, обжигающий легкие.

– Я знаю, где черный ход… Кажется, они засекли, что один из аппаратов потреблял больше энергии, чем нужно для спящего режима. И выдернули нас.

Они сбежали по ступенькам. Ария часто моргала, пытаясь избавиться от слез, что застилали глаза, стряхнуть с тела страх, что налип паутиной. Казалось, Сэм знает, куда они бегут. И она предпочла довериться ему.

Когда они выбежали во двор, Сэм остановился так резко, что Ария врезалась в его спину.

– Где мы байк оставили? – шептал он, озираясь.