Крах Мишки Мухоркина

Герцог походил по комнате, поправил штору и осторожно присел на краешек дивана.

— Вовремя ты, братец, приехал,— сказал он.— А то я, можно сказать, тут один зашиваюсь. У супружницы моей курортный сезон начался. Она у меня со Светкой каждый год на всё лето в Сочи ездит. Там у неё сродственница живёт. А я тут загораю. Обо всём хлопот полон рот.

Он задумался на секунду:

— А ты пионер?

— Пионер...

— А все пионеры — мичуринцы. Родную природу любишь?

— Люблю...

— Вот, значит, будем вместе за садом ухаживать... Согласен?

— Согласен,— кивнул Генка.

— Вот и порядок... А на досуге будешь пополнять своё образование,— и Герцог показал на этажерку.

А на этажерке стояли книги в сверкающих золотом переплётах. Генка прочитал: «Александр Дюма. «Полное собрание романов».

— Пустое это,— сказал Генка.

— Что — пустое? — опешил Герцог.

— Романы. Я больше научное люблю. Познавательное.

— А конкретно? — заинтересовался Герцог.

— Ну, по астрономии. По физике. Открытия всякие. Чего время зря переводить!

— А всё понимаешь?

— Не,— признался Г енка.— Но всё равно интересно.

— Молодец,— сказал Герцог.— Сейчас без знаний никуда.

Герцог замолчал, посидел ещё немного, а потом поднялся и со вздохом сказал:

— Ну, пойдём, что ли... Покажу я тебе свой двор...

Фруктовый сад раскинулся широко и далеко, он тянулся до самой реки. Но это ещё не всё. Прямо на улице против дома Герцог отгородил колючей проволокой здоровенный участок. И на нём посадил деревья, правда не фруктовые, а тополи и клёны — «лесозащитную полосу».

— От суховеев? — усмехнулся Генка.

— Землица-то всё равно пропадает,— не понял насмешки Герцог.— И потом она у самого дома.

Они походили ещё немного по саду, и Герцог распорядился:

— Я пойду домашнее варенье варить, а ты тут возьми лопатку да десяток яблонь окопай.

И Генка принялся за работу.

Он окапывал уже четвёртую яблоню, когда за забором послышался шорох. Будто кто-то там крался очень осторожно, на цыпочках.

Генка воткнул лопату в землю и потихоньку подошёл к забору.

В то же мгновение кто-то невидимый, там, по ту сторону, кинулся бежать. Генка услышал треск кустарника и приник к широкой щели.

За забором никого не было. Только ветки сирени раскачивались во все стороны.

Генка долго смотрел на сирень и думал, кто бы это мог быть?

Потом он отошёл от забора и снова взялся за лопату.

В ту же секунду за забором раздался оглушительный свист.

Глава четвертая

ЧТО ДЕЛАТЬ С МИШКОЙ?

Пятый «Б» напрасно высматривал Мишку в толпе, повалившей из кинотеатра. Мишка исчез бесследно.

— Это все ты! — накинулся Свечкин на Витьку.

— А я тут при чём? — обиделся тот.— Ты же сам посоветовал мне под куртку засунуть!

— Да я не про собаку,— разозлился Свечкин.— Взбаламутил весь класс: космонавты, космонавты!..

— Это же мне Мишка сказал...— промямлил Витька.

— А ты и поверил,— завопили все, как будто сами раньше не верили.

Витька начал оправдываться, но Санька прервал его:

— Нет. Этого так оставить нельзя. Мы ему покажем!

— Витьке? — лениво спросил Вовка Сидоров.

Витька сразу же отскочил на несколько шагов.

— Витьку не стоит,— хмыкнул Санька.— Витька — жертва.

— А ты-то! Ты-то! — обиделся Витька.

— Иди сюда,— приказал ему Санька.

— Не пойду,— испугался Витька, кося глазами на приближающийся трамвай. В случае чего, вскочил на ходу — и поминай, как звали.

— Ну? — повысил голос Санька.— Да не бойся, мы о Мишке говорим.

— Ага,— сразу повеселел Витька.

— Вот что,— сказал Санька.— Раз ты нас так подвёл, то ты и расхлебывай.

— А при чем тут я? — упорствовал Витька.— Мне же Мишка наврал.

— Правильно,— согласился Санька.— Мишка. Поэтому иди домой и думай, что нам с ним делать.

Витька снова расстроился и бессвязно зачастил: раз Мишка виноват, то пусть сам и думает, что с ним делать, а ему, Витьке, просто некогда заниматься такими пустяками, он занят, ему сейчас надо бежать к знакомому мальчишке Петьке с Зелёной улицы, а у Петьки есть велосипед, вот Витька этим велосипедом и займётся. Это ему интересней.

Санька в ответ на этот жалкий лепет рассмеялся и молча показал Витьке на его дом: иди!

А Вовка Сидоров, вконец разомлевший от жары и удобно расположившийся на бревне в тени, пояснил:

— Иди, иди, Витя. Задание получил? Получил. Вот и иди!

И Вовка закрыл глаза, показывая этим, что от такой жары он даже говорить не может.

— Думай,— сказал Санька.— Через час мы зайдём.

И все разошлись.

Дома, положив перед собой общую тетрадь и красный карандаш, Витька принялся усиленно думать, но на ум ничего не шло. В самом деле, что можно поделать с Мишкой — не казнить же его! И наконец решил сочинить про Мишку сатирический стих, как в журнале «Крокодил».

Уже несколько раз в комнату заглядывала бабушка и звала его обедать. Но Витька только отмахивался:

— Некогда!

— А что это ты пишешь? — удивилась бабушка.— Разве тебя на лето оставили?

— Ничего меня не оставили,— с досадой ответил Витька.— Просто пишу — и все!

Но бабушка уже совершенно неизвестно почему разволновалась, и остановить её не было никакой возможности.

— Нет, ты мне, Витюша, признайся,— торопливо говорила она,— оставили тебя на лето или нет?