Крах нацистской империи

Лишь генерал Фриц Фромм, командующий внутренней армией, мог, не вызывая подозрений, отдать приказ на выполнение плана «Валькирия». Но он до самого последнего момента оставался загадкой. Заговорщики обрабатывали его в течение всего 1943 года. В конце концов они пришли к выводу: положиться на этого осторожного генерала можно лишь после того, как он убедится, что восстание увенчалось успехом. А поскольку в успехе они были уверены, то составили целую серию приказов от имени Фромма, хотя и без его ведома. В случае если в решающий момент Фромм начнет колебаться, его заменят генералом Гёпнером, способным танковым командиром, которого Гитлер с позором уволил со службы после битвы за Москву в 1941 году без права ношения военной формы.

Беспокоил заговорщиков вопрос еще об одном генерале, занимавшем ключевую должность в Берлине. Это был генерал фон Корцфляйш, нацист до мозга костей, командовавший военным округом, который включал Берлин и Бранденбург. Было решено посадить его под арест и заменить генералом бароном фон Тюнгеном. Что касается генерала Пауля фон Хазе, коменданта Берлина, то он принимал участие в заговоре и можно было рассчитывать, что он сумеет встать во главе войск гарнизона в период захвата власти в городе.

Помимо разработки подробных планов установления контроля над Берлином, Штауфенберг и Тресков совместно с Гёрделером, Беком, Вицлебеном и другими разработали документы, содержавшие инструкции командующим войсками военных округов, как захватить исполнительную власть в своих округах, нейтрализовать СС, арестовать нацистское руководство и занять концлагеря. Более того, было подготовлено несколько громких деклараций, с которыми в соответствующий момент заговорщикам предстояло обратиться к вооруженным силам, к немецкому народу, к прессе и радио. Некоторые из них были подписаны Беком в качестве нового главы государства, другие — фельдмаршалом фон Вицлебеном в качестве главнокомандующего вермахтом, а также Гёрделером в качестве нового канцлера. В большой тайне поздно ночью на Бендлерштрассе приказы и обращения размножили две отважные участницы заговора: фрау Эрика фон Тресков, жена генерала, внесшего большой вклад в расширение заговора, и Маргарита фон Овен, дочь отставного генерала и в течение ряда лет верный секретарь двух бывших главнокомандующих сухопутными войсками — генералов фон Хаммерштейна и фон Фрича. Затем документы были спрятаны в сейфе генерала Ольбрихта.

Таким образом, планы были готовы. Их дополнительно уточнили к концу 1943 года, но в течение многих месяцев мало что делалось для их реализации. Тем временем события развивались. В июне 1944 года заговорщики поняли, что время уходит. Во-первых, гестапо подбиралось все ближе. Число арестов среди лиц, имевших отношение к заговору (граф фон Мольтке и члены кружка Крейсау), росло с каждой неделей. Многие уже были казнены. Бек. Гёрделер, Хассель, Вицлебен и другие, составлявшие внутренний круг заговора, находились под такой неусыпной слежкой тайной полиции Гиммлера, что им становилось все труднее встречаться. Еще весной Гиммлер предупредил опального Канариса: ему прекрасно известно, что генералы и их штатские друзья вынашивают планы восстания. Он упомянул, что ведет наблюдение за Беком и Гёрделером. Канарис предупредил обо всем Ольбрихта.

В равной мере зловещей становилась для заговорщиков и военная обстановка. Все ждали, что русские вот-вот начнут повсеместное наступление на Востоке. Рим уже был сдан союзникам (он пал 4 июля). На Западе в любой момент могло начаться англо-американское вторжение. Совсем скоро Германия потерпит военное поражение — еще до того, как падет нацизм. Да и среди самих заговорщиков, возможно под влиянием идей кружка Крейсау, росло число тех, кто подумывал, что, пожалуй, лучше отказаться от своих планов и пусть Гитлер и нацисты несут ответственность за катастрофу. Сейчас их ликвидация может попросту породить в умах немцев легенду о том, что фатерланду был опять нанесен преступный «удар в спину», и одурачить их, как это уже случилось после первой мировой войны.

Англо-американское вторжение 6 июня 1944 года

Сам Штауфенберг не допускал, что западные союзники попытаются высадиться во Франции в это лето. Он настаивал на своем даже после того, как полковник Георг Хансен, один из бывших офицеров абвера, в настоящее время находившийся на службе в военной разведке Гиммлера, в начале мая предупредил его, что вторжение может быть предпринято в любых числах июня.

Немецкая армия терзалась сомнениями, по крайней мере, относительно даты и места высадки. В мае было восемнадцать дней, когда погода, волнение моря и сила прилива благоприятствовали высадке, и немцы не могли не отметить, что генерал Эйзенхауэр не воспользовался ими. 30 мая Рундштедт, главнокомандующий войсками на Западе, доложил Гитлеру, что никаких признаков надвигающегося вторжения не наблюдается. 4 июня синоптик ВВС в Париже дал прогноз, что ввиду неблагоприятной погоды никаких действий со стороны союзников по меньшей мере в течение двух недель ожидать не следует.