Крах операции «Фокус»

Второй, более важной целью мятежников было нанести демонстративный удар по партии, запугать коммунистов. Контрреволюционеры показали, что даже прекращение огня не связывает им рук и они будут продолжать свои террористические действия до тех пор, пока полностью не разгромят партию. Об этом свидетельствует и тот факт, что одновременно с атакой против горкома было совершено нападение вооруженных банд на райком и отдел внутренних дел в X районе столицы, которым все еще удавалось поддерживать порядок в районе. Таким образом, это явилось началом широкой акции, сигналом для травли коммунистов и всех прогрессивных людей.

Пока рождались сотни «деклараций о свободе», составляемых различными «революционными комитетами», на улицах уже господствовал дух погрома. Простых людей все еще пытались ослепить и запутать сладкоголосыми статьями, репортажами и радиопередачами, в которых разглагольствовали о революции, свободе и демократии. Так, можно было прочесть о том, что созданный тогда союз летчиков полон решимости летать «в свободной стране, на свободных крыльях, в свободном воздухе». Другие «комитеты» клялись в верности «свободной печати», «свободной церкви», «демократической демократии» и «свободной свободе». Под прикрытием красивых слов о свободе началось преследование людей, сохранивших верность социализму. Были заключены под арест сотни руководителей городов и сел, офицеров, коммунистов. Например, в Капошваре 31 октября арестовали 64 человека, в том числе 13 офицеров. Всего контрреволюция подвергла заключению около 3 тыс. человек, а в списки смертников были занесены 10 тыс. человек.

На улицах развернулась настоящая охота на людей. Вот, например, о каком ужасном случае рассказали прибывшие в те дни в Будапешт и относившиеся с симпатией к мятежникам три австрийских и западногерманских профсоюзных деятеля: «Возбужденная, кричащая, жестикулирующая толпа готовится к повешению. Захваченный ими „враг“ через несколько минут уже раскачивается под пронзительным осенним ветром».

Факт белого террора признавался и контрреволюционной прессой. Так, в газете «Мадьяр сабадшаг» 30 октября была помещена заметка: «Перед нами сообщения – и мы не хотим верить своим глазам. Но в них – достоверные сведения о вандализме и линчевании». 1 ноября та же газета писала: «Во многих селах области Чонград… безответственные элементы пытаются заниматься поджогами». Газета «Кестхейи уйшаг» 2 ноября сообщала, что «на улицах люди подвергаются нападениям». Но эти газеты выступали не против белого террора, а требовали, чтобы расправа с коммунистами прикрывалась маской законности. Одновременно они успокаивали людей. «Наша полиция обезвреживает противников национальной революции. Под руководством революционного комитета по охране порядка начата работа по очистке улиц от преступников», – писала 2 ноября газета «Уй Мадьярорсаг».

«Чистка» началась и на предприятиях и в учреждениях. «Именем свободы и демократии» изгонялись те, кто не проявлял симпатий к собравшимся в этих «революционных комитетах» прогульщикам, болтунам, фарисеям и «рабочим», являвшимся на самом деле бывшими эксплуататорами. С работы изгонялись сотни честных людей, кое‑где по отношению к ним вели себя «по‑джентльменски», предлагая лишь «добровольно уволиться». Вооруженный, физический террор дополнялся запугиванием, угрозами очернить честь и оставить без средств к существованию.

Наибольшие усилия руководители контрреволюции прилагали в том, что касалось управления и реорганизации вооруженных сил. 30–31 октября в частях и подразделениях Народной армии были созданы «солдатские советы», большинство в которых принадлежало старым, реакционно настроенным офицерам или двуличным карьеристам. Начался развал армии. Были арестованы командиры, отличившиеся при защите народной власти, многих других в срочном порядке уволили.