Крах СССР

И первым дело надо уяснить простую истину: в цивилизационной войне побежденного противника уничтожают. Уничтожают не мечом, а как самобытную культуру, но при этом большая часть народа угасает, распыляется, исчезает с лица земли. Надеяться на пощаду глупо. Запад в отношениях с побежденным противником следует заветам Н. Макиавелли, который писал в книге «Государь»: «Нет способа надежно овладеть городом иначе, как подвергнув его разрушению. Кто захватит город, с давних пор пользующийся свободой, и пощадит его, того город не пощадит. Там всегда отыщется повод для мятежа во имя свободы и старых порядков, которых не заставят забыть ни время, ни благодеяния новой власти. Что ни делай, как ни старайся, но если не разъединить и не рассеять жителей города, они никогда не забудут ни прежней свободы, ни прежних порядков и при первом удобном случае попытаются их возродить».

Первое, что начали делать с нами победители, это «разъединять и рассеивать жителей нашего города».

Глава 12 Кризис мировоззрения 70–80-х гг

Крах СССР поражает своей легкостью и внезапностью. И российских обществоведов, и американских советологов мучил вопрос: почему же рухнул брежневский социализм? Ведь не было ни репрессий, ни голода, ни жутких несправедливостей. Как говорится, «жизнь улучшалась»: въезжали в новые квартиры, имели телевизор, ездили отдыхать на юг, мечтали о машине, а то и покупали ее. Почему же люди поверили М. Горбачеву и бросились ломать свой дом? Почему молодой инженер, бросив свое КБ, со счастливыми глазами продавал у метро сигареты? Почему люди без сожаления отказались от системы бесплатного обеспечения жильем— ведь многих ждала бездомность? Это явление требовалось понять.

Но эта легкость и внезапность краха СССР кажущиеся. Кризис легитимности вызревал в течение 30 лет. Он и стал необходимым и достаточным условием для того, чтобы антисоветские силы завоевали в 80-е годы XX в. культурную гегемонию в среде интеллигенции, в том числе партийной. Почему же начиная с 60-X годов XX в. в советском обществе стало нарастать ощущениё, что жизнь устроена неправильно? В чем причина нарастающего недовольства? Сегодня она видится так.

Как уже говорилось, в 60–70-е годы XX в. советское общество изменилось кардинально — 70 % населения стали жить в городах. Под новыми объективными характеристиками советского общества 70-х годов скрывалась главная, невидимая опасность для общественного строя — быстрое и резкое ослабление, почти исчезновение, его прежней мировоззренческой основы. В то время официальное советское обществоведение утверждало (и большинство населения искренне так и считало), что этой основой является марксизм, оформивший в рациональных понятиях стихийные представления трудящихся о равенстве и справедливости. Эта установка была ошибочной.

Мировоззренческой основой советского строя был общинный крестьянский коммунизм. Западные философы иногда добавляли слово «архаический» и говорили, что он был лишь «прикрыт тонкой пленкой европейских идей»[53]. Это понимали и Ленин, примкнувший к этому общинному коммунизму, и марксисты-западники, которые видели в этом общинном коммунизме своего врага и пошли на гражданскую войну с ним в союзе с буржуазными либералами. Своим врагом его считали и большевики-космополиты, их течение внутри победившего большевизма было подавлено в последней битве гражданской войны— репрессиях 1937–1938 гг.

В 60-е годы XX в. вышло на арену новое поколение последователей антисоветских течений, и влияние его стало нарастать в среде интеллигенции и нового молодого поколения уже городского «среднего класса». Поэтому перестройка — этап большой русской революции XX в., которая лишь на время была «отложена» ввиду чрезвычайных исторических обстоятельств. Сознательный авангард перестройки — духовные наследники троцкизма и, в меньшей степени, либералов и меньшевиков. Сами они этого не осознавали и поначалу считали, что пытаются «улучшить систему».

Общинный крестьянский коммунизм— большое культурное явление, поиск «царства Божия на земле». Он придал советскому проекту мессианские черты, что, в частности, предопределило и культ личности Сталина, который был выразителем сути советского проекта в течение 30 лет. Кстати, антисоветский проект также имеет мессианские черты, и ненависть к И. Сталину носит иррациональный, квазирелигиозный характер.