Крах теории «государства всеобщего благоденствия»

Буржуазное государство с самого своего возникновения активно содействовало упрочению экономической и политической власти буржуазии. В эпоху империализма оно все в большей степени используется крупнейшей монополистической буржуазией, финансовой олигархией. Колоссальные монополии, сосредоточив в своих руках гигантскую экономическую мощь, превращаются в огромную политическую силу. «...Сила «экономически сильного» в том, между прочим, и состоит,— писал В. И. Ленин,— что он держит в своих руках политическую власть. Без нее он не мог бы удержать своего экономического господства»[4].

Роль государства на стадии государственно-монополистического развития, масштабы его вмешательства в экономику действительно возрастают в огромной степени. Никогда ранее государство не было столь активным, причем не только в области экономической, социальной и политической, но и в идеологической, как теперь. Но из этого вовсе не следует, что изменилась классовая сущность государства, что оно стало «надклассовым», способным обеспечить высокий уровень жизни для всех слоев общества. Дальше мы более подробно расскажем о том, в чьих интересах действует буржуазное государство, как с помощью экономических мероприятий оно обеспечивает не всеобщее благоденствие, а благоденствие элиты общества — монополистической буржуазии.

Основой экономической политики «надклассового» государства буржуазные экономисты, реформисты и ревизионисты считают «смешанную экономику». Впервые термин «смешанная экономика» был употреблен не кем иным, как Э. Хансеном в книге «Налоговая политика и экономический цикл», изданной в 1941 г. Автор указывал, что совершился «переход от индивидуалистической экономики к смешанной частно-государственной экономике с упором на социальное благосостояние». По мнению буржуазных теоретиков, именно в результате появления и развития «смешанной экономики» экономическое развитие общества теперь осуществляется якобы в интересах всех слоев, благодаря чему все современные капиталистические страны превратились в «государства благоденствия».

Среди правой социал-демократии в восхвалении «смешанной экономики» особенно усердствуют правые лейбористы. Они считают, что в условиях «смешанной экономики» вполне достижимы социалистические цели, реализуемые «государством всеобщего благоденствия». «Позвольте нам надеяться,— пишет Джей,— что теперь каждый пойял, что богатство может быть перераспределено и достигнута социальная справедливость с помощью налогов и долгосрочных общественных вложений, а не путем учреждения общественных монополий». А ныне покойный лидер лейбористов X. Гэйтскелл в 1960 г. прямо высказался в работе «Социализм и национализация», что опыт последних 15 лет подтверждает возможность достижения социалистических идеалов в «смешанной экономике». На позициях «смешанной экономики», по свидетельству буржуазного американского профессора Самуэльсона, стоят 90% экономистов западного мира. И это, по-видимому, верно.

В чем ошибочность взглядов ученых защитников капитализма? Эволюция форм капиталистической собственности, возникновение и развитие государственного сектора, возрастание его экономической роли в жизни буржуазного общества — реальные явления современной буржуазной действительности. И грех наших идеологических противников не в признании этих явлений, а в их оценке и выводах, которые делаются на основе анализа этих явлений. Именно в этом позиция авторов и пропагандистов теории «государства всеобщего благодействия» анатинаучна и противоречит реальным фактам.

Речь идет прежде всего о том, что развитие государственной собственности представляется в извращенном свете, а сама она трактуется как общественная, отождествляется с ней. Так, например, в монографии профессора Мерилендского университета А. Грачи, опубликованной в 1966 г., утверждается, что все капиталистические страны «имеют смешанную экономику, в которой как частные, так и общественные предприятия играют важную роль».

В действительности же сущность государственной собственности в условиях буржуазного общества, характер проводимых государством экономических мероприятий целиком и полностью определяются социальной природой общественного строя, господствующими производственными отношениями.

Государственная собственность, как и другие виды групповой капиталистической собственности — акционерная и корпоративная,— не является общественной. Она принадлежит всему господствующему классу капиталистов и воплощает в себе отношения эксплуатации труда капиталом, частного присвоения результатов общественного труда.

В условиях научно-технической революции современные производительные силы, многие виды хозяйственной деятельности оказываются не под силу даже самым крупнейшим монополиям. Они все больше требуют управления в масштабах всего общества. Поэтому финансовая олигархия стремится использовать механизм государственной собственности с тем, чтобы приспособиться к потребностям современного производства.