Крах тирана

– Она сказочно богата, ваше величество, – ответил Сен-Жермен. – Я имел счастье видеть ее на троне. Но таких великолепных камней, как здесь, я не заметил даже в ее короне.

Фируза едва себя сдерживала, но ей казалось, что здесь должно быть еще что-то, что могло бы ей пригодиться. И она медленно пошла вдоль сундуков, разглядывая сокровищницу.

– Мадемуазель, – продолжал Сен-Жермен, сопровождая даму на почтительном расстоянии. – Позвольте обратить ваше внимание на эти потрясающие изумруды…

Француз открывал сундук за сундуком, доставал лучшие драгоценные камни, расписывал их чистоту, прозрачность и блеск. Изумруды, рубины, алмазы, сапфиры, топазы, гранаты, турмалины струились в его руках нескончаемым сверкающим потоком. Но Фируза искала другое.

– Бери же, – настаивал шах, следовавший за девушкой и Сен-Жерменом. – Твоя любовь все равно стоит больше.

Фируза рассеянно смотрела по сторонам, не находя желаемого, когда перед шахом склонился казначей:

– Мы осмотрели все казнохранилища, – сообщил он. – Но в одной сокровищнице они сделали несколько комнат из порфира и повесили крепкий замок, а ключа к нему не принесли.

Надир-шах гневно покосился на визиря:

– Отправляйся к Мухаммад-шаху и принеси ключ.

И пока Сен-Жермен искушал Фирузу все новыми сокровищами, явился посланец Мухаммад-шаха со связкой ключей. Поцеловав ковер у ног Надир-шаха, он сообщил:

– Мухаммад-шах имеет счастье передать вашему величеству: «Я никоим образом не поскуплюсь жизнью и имуществом для счастливого государя. Имеется одна сокровищница, в которой из поколения в поколение хранятся наши женские платья, украшенные драгоценными камнями. Если справедливое шахиншахское решение остановится на том, чтобы вынести их, я прошу вас приказать нескольким своим личным ходжам при конфискации навьючивать их таким образом, чтобы взгляд посторонних людей не падал на них, дабы оградить нас от позора, унижения и бесчестья».

– Откройте! – велел Надир-шах, надеясь что наряды шахинь не оставят равнодушной и горянку.

Они и в самом деле были изумительно красивы, но Фируза не стала ничего брать. Раздосадованный Надир-шах велел запереть гардероб, а ключи отослать обратно.

Фируза пошла дальше и вдруг увидела то, что ей было нужно – небольшой кинжал. Своим великолепным убранством он больше походил на женское украшение, чем на оружие. Но клинок, наполовину вынутый из ножен, красноречиво свидетельствовал, что он мог быть использован и по своему истинному назначению. Взять кинжал под столькими взглядами Фируза не решалась и сделала вид, что ей понравился браслет, покрытый замысловатым узором из бирюзы и самоцветов.

Надир-шах облегченно вздохнул и одобрительно оглянулся на Сен-Жермена. Француз хотел было продолжить свои речи, чтобы закрепить успех, но тут, гремя доспехами, в сокровищницу явился бледный начальник стражи. Коснувшись рукой ковра, он растерянно сообщил:

– Мой повелитель, в городе вспыхнул бунт!

Услышав долгожданную весть, Надир-шах едва сдержался, чтобы не воскликнуть: «Наконец-то!». Вместо этого он спокойно сказал:

– Всегда найдется кучка подстрекателей, чтобы сбить с толку невежественный народ. – Затем воздел руки к небу и провозгласил: – Аллах свидетель, я хотел мира и спокойствия. Но, если они вышли из повиновения, мой долг – покарать бунтовщиков и восстановить порядок!

Пока остальные испуганно смотрели на шаха, Фируза взяла кинжал и спрятала его под чадрой. Он был ей очень нужен. Если не для шаха, так для себя.

Надир подошел к окну и увидел, что над городом поднимаются черные клубы дыма.

– Повелевай, мой господин, – ждал распоряжений визирь. – Эта чернь идет на дворец! Среди них не только индусы, но и мусульмане!

– Введи в город войска и сделай то, что надлежит делать с бунтовщиками! – приказал Надир-шах.

Глава 22

Все началось с того, что расквартированные в городе сарбазы Надир-шаха зарезали корову, бродившую у казармы. Индусы, которые почитали коров священными животными и не употребляли даже их молока, бросились на персиян с палками и камнями. Те ответили залпами из своих фитильных ружей.

В городе начались волнения, разгневанных делийцев возглавили знатные горожане и скрывавшиеся в городе афганцы. Вскоре собралась огромная толпа, которая разгромила казарму и убила много шахских воинов. Осмелевшие делийцы перебили стражу тюрьмы, где содержались пленные индийские генералы, и освободили их. Те содержались довольно сносно, проводя время в обществе женщин и вина, и в тот день были навеселе. А оказавшись на воле, один из генералов вдруг закричал:

– Победа! Победа! Шах Мухаммад заколол Надира кинжалом!

Ободренный разнесшимся слухом, поднялся весь Дели. Но к тому времени в город вошли пехотные части персидского войска, и началось кровопролитное побоище. Разъяренные отряды шаха огнем и мечом сметали кварталы, в которых началось восстание.