Начнем с начала. Итак, кайзер и его министры недолго думая повелели собрать со всей Европы самых отъявленных карбонариев и смутьянов из числа членов ленинской партии. После этого загрузили их в один вагон, как шпроты в банку, опломбировали его и отправили прямиком в Россию-матушку. Эй, Иваны, ловите свое новое правительство! И поаккуратнее с ними, для вас со всего континента собирали. Товар возврату и обмену не подлежит.
На деле же все было не совсем так. Многие сейчас удивятся, но большевики во главе с Лениным прибыли в Россию вовсе не с Центрального вокзала в Берлине. Из нейтральной Швейцарии. И пломбированный вагон – вовсе не какое-то экстраординарное явление. Сегодня в железнодорожных перевозках тоже пломбируют вагоны. Но даже не это самое интересное. Из Германии действительно прибыл пломбированный вагон с профессиональными революционерами. Но не с большевиками, а с меньшевиками!
Да какая разница с кем, воскликнет иной мой нетерпеливый читатель. К чему сейчас разбираться в партийной принадлежности предателей? В любом случае во всем виноват Ленин. Это его ум величайшего злодея придумал пломбированный вагон. А уж кого там немцам удалось разыскать и запихнуть в него – никакой роли не играет. За все отвечает лидер большевиков. Сами же тут сказали, что он воспитывал ненависть к царизму.
Но дело в том, что и идея эта принадлежит вовсе не Ленину. Другой видный участник революционного движения в России удружил – Юлий Мартов, он же Цедербаум. Лидер меньшевиков. И дата, когда он это сделал, сегодня прекрасно известна. Сказано это было 19 марта 1917 года. Мартов в тот день предложил проезд через территорию Германии в обмен на возврат интернированных немецких военнослужащих.
Вы чувствуете, что это значит? Не большевики сами потребовали себя запихнуть в пломбированный вагон и отправить на родину побыстрее, а меньшевики. И не для того, чтобы в одностороннем порядке прибыть в Россию, а в рамках обмена интернированных. Эти самые рамки прописаны в международных конвенциях и должны соблюдаться. То есть немцы так же были заинтересованы в этом обмене, и вовсе не по причине приближения русской смуты в полном объеме.
А что же большевики? Они, разумеется, стремились вернуться в Россию, чтобы приступить к реализации главной своей задачи – пролетарской революции. Помогли им немцы. Это чистая правда. Известно даже, кто это сделал – государственный советник Роберт Гримм. По взглядам он был социал-демократом. Гримм понимал: спасти русскую революцию от полного краха способен только мир с Германией. Ленина такой вариант не устраивал. Он и без того не очень-то жаловал европейских социал-демократов, называл их «подонками женевского болота». А тут и вовсе опасался быть втянутым в какое-нибудь грязное дело.
Остановимся на минуту. «Грязное дело» – это прямая цитата из Ленина по поводу Гримма. То есть человек, который собирался демонтировать всю историческую русскую государственность уже в ближайшие месяцы, категорически не хотел быть повязанным с немцами в перспективе мира с Германией. И немцы от него в данный момент почему-то этого не требуют, что совсем не вяжется с образом наймита разведки, не находите?
Гримм в результате из переговорного процесса выпал. Его сменил другой видный европейский социал-демократ – швейцарец Фриц Платтен. При этом он не спешил сообщать Ленину о ходе переговоров по возвращению профессиональных революционеров в Россию. Больше того, Ленин до последнего дня вообще ничего не знал о том самом пломбированном вагоне. Неизвестность его тяготила. Он стремился в Россию, готовить пролетариат для последнего и решительного боя с буржуазией. Он вообще был уверен, что просто так попасть на родину будет невероятно сложно. Англичане, разумеется, не будут помогать большевикам, а что там думают немцы – совершенно непонятно. Дошло до того, что Ленин был готов пробраться в Россию нелегально. Предполагалось перейти границу под легендой глухонемого шведа. Это уже ближе к разведке, но совершенно не подходит наймиту.
Теперь переходим к крещендо этой удивительной истории.
Не на деньги немецких налогоплательщиков они возвращались в Россию, а на свои собственные сбережения.