Крах Великой империи. Загадочная история самой крупной геополитической катастрофы

Наконец, третий источник пополнения Белого движения – пленные. Мало кто знает, что второй Корниловский ударный полк будет потом состоять из преимущественно пленных махновцев. Если кто-то сумеет аргументированно доказать, что это были тщательно замаскированные Долгоруковы и Юсуповы, с незначительной примесью Паниных и фон Паленов, я с удовольствием его послушаю. Только сделать это придется с опорой на документы, а не на вечный принцип «Я слышал, что…».

Именно отсюда вытекает последний миф той эпохи, который я хочу разобрать на этих страницах, – песенное творчество первых белогвардейцев. Ох, как любимо оно было народными массами еще лет двадцать назад! Куда ни придешь, обязательно рано или поздно услышишь проникновенное исполнение «Поручик Голицын» или «Нас уже не хватает в шеренгах по восемь». Опять же, не хочу никого огорчать, но эти всероссийские шлягеры не имеют никакого отношения к подлинному Белому движению времен Гражданской войны. Больше того, входят с ним в жесточайшее идейное противоречие.

Началось это историческое мародерство с советского кинематографа. А конкретно – с упоминавшихся уже мной фильмов «Адъютант его превосходительства» и «Новые приключения неуловимых». Стржельчик и Соломин, Джигарханян и Ивашов создали образы пусть и не во всем, но положительных белогвардейцев. Не костоломов и садистов, что было привычно для населения в предыдущие годы. Не алкоголиков и заносчивых буржуев, а достойных офицеров, любивших Россию. Пусть и по-своему. Заблуждались, бывает. Но люди ведь хорошие в глубине души. Этого было достаточно.

Страна моментально заболела белогвардейской романтикой. Школьники смешно дергали шеей, подражая герою Джигарханяна. Фразы героя Соломина стали поистине народными. Не остались в стороне от всеобщего увлечения и деятели культуры. Начало положил Роберт Рождественский. Те, кто постарше, наверняка помнят его знаменитые строки, опубликованные в журнале «Юность»:

Малая церковка. Свечи оплывшие.
Камень дождями изрыт добела.
Здесь похоронены бывшие. Бывшие.
Кладбище Сан-Женевьев-де-Буа…
Как они после – забытые, бывшие,
Всё проклиная и нынче и впредь,
Рва́лись взглянуть на неё – победившую,
Пусть непонятную, пусть непростившую,
Землю родимую, и умереть…

Это стихотворение было очень популярно. Слава его добралась и до русской эмиграции. А там смертельно обиделись доживающие свой век ветераны Белого движения. И даже написали ответ. Суть его заключалась в понятной всем фразе «Не ничьи мы – России великой». В СССР он был даже опубликован, но такой всенародной любви не только не получил, а был фактически проигнорирован. Ровно потому, что никого это не волновало. Белогвардейская романтика шла вперед семимильными шагами. Свершилось невероятное: потомки красных комиссаров переписали деяния белых воинов. В какой-то момент количество песен про господ офицеров значительно превысило число чинов Корниловского ударного полка. Я одно время пытался сосчитать эти шедевры и даже собирать их, но потом махнул рукой…

Очень легко запомнить: подлинных белогвардейских песен всего не больше 10. Как правило, это марши самых прославленных полков – Корниловского, Марковского, Дроздовского, Алексеевского. Произведения сии писались в эпоху Гражданской войны и поэтому априори не содержат ненужного пафоса и невероятной патоки, свойственной многочисленным последующим стилизациям. Не до того людям было в психических атаках без единого выстрела. Поэтому и за столом нашим с вами современникам их петь не очень удобно, и едва ли дамы будут умиленно смотреть на исполнителя. Именно поэтому, как ни удивительно прозвучат мои слова, аутентичные песни Белого движения сегодня никто не знает. Неинтересны они. Нет в них романтики и золотых погон. И красоты слога не наблюдается. Нет в них никаких поручиков Голицыных и корнетов Оболенских. Есть, правда, в одном тексте Туркул и Конради, но эти фамилии отчего-то не впечатляют. А вероятнее всего, дело и не в них вовсе. Фатальности в тех маршах с избытком. И подлинной тоски по погибающей Родине. Именно эти факторы являют собой лучшую иллюстрацию второй смуты, смысл которой нам во многом еще только предстоит познать.

Послесловие

Подведем итоги. Русскую монархию снесли те, кто должен был бы ее защищать. Временное правительство во всех составах уверенно продемонстрировало органическую неспособность вывести страну из кризиса. Остановить большевиков мог только генерал Корнилов, но в конечном итоге получился не заговор военных, а истерика беременной гимназистки. Путь к власти большевикам был открыт. Дальше все зависело только от них.