Кракле

— Что… «да»? — засмеялась она и шутливо объявила: — Если вы немедленно не объясните, кто вы такой, и не ответите на мои вопросы, я повешу трубку! А если вы будете досаждать мне звонками… так и знайте!.. обращусь в полицию! — угрожающе закончила Лора и, не удержавшись, вновь мелодично и звонко рассмеялась.

Сейчас на душе было так хорошо, что хотелось безудержно смеяться, петь, танцевать, шутить. Весь мир казался прекрасным и удивительным! И она, Лора, радовалась, что живет, дышит, разговаривает, слышит! И люди все замечательные! Добрые! Хорошие! И этот загадочный собеседник, несомненно, тоже!

— Да, Лора, — после недолгого молчания глухо и спокойно донеслось до нее из телефонной трубки. — На все, заданные вами, вопросы я отвечаю «да». Да, я не ошибся. Да, мне нужны именно вы. Да, мы знакомы.

— Вот как? Вы меня заинтриговали. Но вы не сказали главного. Кто же вы такой, Кристофер Эймс? — иронично спросила Лора. — И где же произошло наше знакомство? Как оказалось, для вас — незабываемое.

— Надеюсь, не только для меня. А произошло оно…

Он продолжал говорить, а Лора застыла и побледнела. В одно мгновение в голове пронеслись сменяющие друг друга картины путешествия, поездки в горы, остановка в маленькой деревушке, ливень, церковь… И этот голос… Теперь Лора узнала его. Глуховатый, размеренный, спокойный голос…

— А я, следовательно, тот, чьей женой вы тогда стали, Лора, — услышала она, вернувшись, наконец, к реальности. — Вот кто я такой. Ваш муж, Лора. Кристофер Эймс. Крис.

Лора молчала. Он тоже какое-то время молчал, затем встревожено спросил:

— Лора, вы меня слышите?

— Да… — вздохнув, почти беззвучно ответила она.

— Лора… — сразу продолжил он, перемежая свои слова паузами. Было очевидно по его прерывистому дыханию, насколько он волнуется. — Я понимаю… Все сложилось так… непросто и… запутанно. Мы женаты почти три года, но… Я искал вас, Лора. И вот, наконец, нашел. Нам надо… встретиться. Обязательно. Нам надо о многом поговорить… Да, Лора?..

Она молчала, тупо глядя себе под ноги. Он тоже молчал, ожидая ее ответа, затем вдруг огорченно вздохнул:

— Я понимаю… Я… я очень виноват перед вами. Простите меня, пожалуйста… простите… Я сожалею, что тогда все так получилось… для вас. Я очень виноват. И понимаю это, Лора… — он снова глубоко вздохнул и решительно закончил: — Я не вправе просить о встрече. И уж тем более, настаивать на этом. Я поступлю и сделаю все так, как сочтете нужным вы, Лора. Поверьте, я понимаю ваши чувства. Поэтому безропотно подчинюсь любому решению, которое вы примете. Ваше нежелание… видеть меня… я понимаю. Понимаю…

Оба слышали учащенное дыхание друг друга сквозь телефонную мембрану.

— Кристофер… — вдруг едва слышно обратилась Лора.

— Да, Лора? — с нескрываемой надеждой в голосе отозвался он.

— Я… я не знаю… что… ответить вам…

— Понимаю. Но может быть, будет лучше… в общем… если вы, Лора, подумаете? Вы спокойно примете решение, а я позже перезвоню? Это… возможно, Лора?

— Да… пожалуй… так будет… лучше всего… Перезвоните, Кристофер… потом… позже…

— Когда? Вечером?

— Да… вечером… Да…

— Сегодня?

— Да… Нет! Завтра… Да!.. Завтра… лучше завтра…

— Хорошо, Лора, — сдержанно согласился он. — Я перезвоню завтра вечером. До свидания, Лора?.. — с явно прозвучавшей вопросительной интонацией в голосе попрощался он.

— Да— да… до свидания… Кристофер…

Лора вдруг нервно положила трубку и отдернула руку. Неотрывно глядя на телефон, Лора попятилась, а затем резко развернулась, убежала в свою спальню, упала на кровать, зарылась лицом в подушку и расплакалась.

Здесь было все: отчаянье, злость, обида, раскаяние. Но главное почему-то — облегчение. И наверное, это чувство возникло из-за того, что за прошедшие три года впервые в этой странной ситуации с ее, Лоры, замужеством появилась какая-то надежда и возможность добиться, наконец, определенности и ясности. Произошло то, чего так хотела и о чем так мечтала Лора: чтобы муж сам… САМ!.. разыскал ее и захотел САМ расставить все по своим местам. Потому что Лора считала себя не вправе что-то решать в одностороннем порядке.

Кристофер заблуждался. Лора в огромной мере упрекала именно СЕБЯ за то поспешное трусливое бегство из церкви. Ведь он, ее муж, пытался объясниться с ней! Ему же в голову не пришло, что она не понимала того языка, на котором он говорил, и из-за несмыкания связок не могла произнести ни звука, когда он получил ее согласие повенчаться. Он же не обманом заставил ее, Лору, это сделать! Его вины нет. А то, что женился он на первой встречной… Что ж!.. Возможно, у него были на то свои причины. А возможно, для него, молодого человека, прикованного к инвалидной коляске, брак являлся той точкой опоры, что была ему необходима для самоутверждения, сознания своей полноценности, желания быть хотя бы в этом таким, как все. И он принял решение. Приехал в церковь. И Судьба послала ему ее, Лору. А кто, как не она, в ее положении, могла лучше всех понять весь трагизм его положения?..