Крамаджен (СИ)

«Их церковь здесь», с замиранием сердца подумал Млес, глядя в темный бесформенный проем. Он убирал лук и вынул из ножен меч. Им на встречу из входа в убежище Сцеживающих исходил поток теплого воздуха, несущий отвратительные запахи. Перед тем, как вбежать внутрь вместе с остальными членами отряда Млес подумал, что эти пещеры представляют собой скорее логово каких-то стайных зверей, чем людей, оторвавшихся от общества из-за своих религиозных взглядов.

«А разве не так?» зло подумал Млес, вглядываясь с сумрак пещеры, «хищные безмозглые твари, вот мы и пришли за вами».

Кто-то рядом вполголоса призывал Праматерь и Затворника, чтобы избежать гибели и увечий. Млес лишь мельком вспомнил образы богов. Здесь и сейчас, как и многим другим людям, жившим до него, ему вновь предстояло сразиться с собственным страхом смерти.

* * *

Лайнем открыл глаза и тут же зажмурился, ослепленный белизной, плеснувшей в глаза. Его тело дернулось от болезненного ощущения, и он слабо вскрикнул. В горле было сухо, и поэтому его крик напомнил больше хриплое сдавленное карканье.

Лайнем вскинул руки к лицу, закрывая ладонями глаза.

Этот дискомфорт стало первым, что он почувствовал после своего пробуждения. Его ощущения начали возвращаться, и внутренняя пустота наполнилась блаженным ощущением покоя. Блаженство, растекшееся по его чреслам, было сродни ощущениям, какие мог бы получить Лайнем, если бы лежал на спине в нежных и теплых водах.

«Где?.. Где я?»

Он не шевелился, стараясь сосредоточится на своих воспоминаниях, и спустя несколько секунд он все понял.

«Я умер».

Он медленно отнял от глазниц руки и с превеликой осторожностью открыл глаза, морща лоб и кривя лицо в гримасе. Лайнем не хотел вновь ощутить эти почти что болезненные ощущения, но на этот раз все прошло гладко. Лайнем часто заморгал, дожидаясь, пока зрение привыкнет к яркому бежевому свету. Он смотрел прямо перед собой и видел лишь белый потолок высоко над собой и блуждающие перед глазами амебы и пляшущие точки превращали его в расплывчатое марево. Он чувствовал, что лежит на чем-то мягком, прикрытый легкой простыней, и как по его телу раскатывается, растекается вселенское умиротворение.

Лайнем закрыл глаза.

«Да. Я умер. Собиратель проводил меня в Призрачный Чертог».

— Он очнулся, — донесся до его слуха приглушенный женский голос. — Доложи Святолику.

— Слушаюсь, госпожа.

Послышались звонкие, четкие шаги — кто-то удалялся прочь из… комнаты?

«Кто здесь?», хотел было спросить Лайнем, но вместо рта открыл глаза, почувствовав, как внутри него пробуждается боль. Он выпучил глаза, захрипев, когда эта обжигающая, пробирающая до костей волна прокатилась по его телу, зародившись где-то в области диафрагмы. Это было похоже на сильный удар электрического тока — тока медленного, не спешащего покинуть свой живой «проводник». Лайнем дернулся, когда боль достигла его конечностей, чувствуя, что его мутит. Второй мучительный спазм родился где-то в желудке, и если бы тот не был пуст, то Лайнема вывернуло бы наизнанку.

— Мэсси, полотенце.

Кто-то, стоящий совсем рядом все это время, приблизился к нему вплотную, и сквозь мутную пелену Лайнем увидел лишь темную фигуру, склонившуюся над ним. Мягкие женские руки легли ему на виски, заставив опустить голову на подушку, и Лайнем ощутил, как по его губам бережно и аккуратно прошлись влажной, приятно и успокаивающе пахнущей тканью.

— Праматерь, как это ужасно… — вполголоса сказала та, что несколькими мгновениями ранее отправила кого-то к Святолику. Голос у женщины был глухой, с хрипцой, но при этом приятный.

— Что именно? — спросил мужской голос, принадлежащий, наверное, совсем молодому человеку.

— Неужели когда-то и мы выглядели так же?..

— Мда. Неприятное зрелище.

«Святолик», подумал Лайнем, сквозь пелену тошноты уцепившись за этот церковный сан, «Святолик. Я… В церкви?..»

— Где я?.. — прохрипел он, выплевывая слова. Язык повиновался с большим трудом, и только сейчас Лайнем смог понять, на что больше всего походило то умиротворение и безмятежность, в которой он очнулся. Эта блаженная истома больше всего походила на онемение.

Присутствующие в комнате не спешили отвечать на его вопрос. Лайнем открыл глаза, ощущая, как после внезапного спазма боли тело уже лучше слушается его. Он подтянул руки, упершись локтями в простыню под собой, и с трудом приподнялся, неимоверным титаническим усилием напрягая мышцы шеи, чтобы удержать кажущуюся чугунной голову. Моргая, он обвел взглядом комнату.