Крамаджен (СИ)

Перед несколькими ступенями, уводящими к алтарю, находились две женщины. Млес невольно напрягся, увидев их легкие доспехи и одежды — бежевый с золотом. Плечевые щитки, наручи и поножи были покрыты магическими знаками. Светлые прямоугольные полоски материи с золотистой окантовкой ниспадали с их поясов спереди и сзади. Одна из них преклонила колено перед Собирателем, вторая стояла чуть позади, склонив голову.

«Снова Капелла. Однако неужели Золотой Круг прибыл из Инералиса в Рихарн, чтобы посетить эту церковь?»

Млес приблизился и поднялся по ступеням вверх, открывая корзину и доставая из нее свой дар божеству — черные и красные цветы, а так же три глиняных черепа. Разложив это на гладкой каменной поверхности, Млес выпрямился и поклонился статуе.

Не отворачиваясь, он спустился вниз и преклонил колено, подняв голову и взглянув в лицо каменному богу. У статуи не было лица, и это было не просто так. У бога, которые собирает души и провожает их в места нового обитания, лица просто не может быть. Вечность имела и впрямь величественный образ.

Млес опустил голову и закрыл глаза. Установленных молитв не было, и каждый верующий обращался к богам так, как пожелает. Для Млеса, который и раньше крайне редко бывал в церкви, это всегда было своеобразной проблемой. Он не знал, что ему сказать этому богу, но подумал о том, что когда придет его час, пусть Собиратель сам решит, что заслуживает его душа — спокойствия и благодати в Призрачном Чертоге, воссоединения с душами тех, кто был близок Млесу, или же вечных мучений и терзаний в Огневике. Млес не стал молить бога смерти о том, чтобы тот обязательно забрал его в Призрачный Чертог к Кимм. Наверное, не оттого, что это было бы трусливой просьбой, а потому что сам Млес мало верил во все это и считал подобную просьбу глупой.

«Если бы я был Собирателем, за такую бы просьбу я бы отправил подлую душонку молящего о подобном прямиком в Огневик», Млес подавил ухмылку, понимая, что не кривит насчет своей души.

«Угодить в Огневик, в лапы Кревима — возможно, я и вправду этого заслуживаю».

Он глубоко вздохнул, открывая глаза и поворачивая голову в сторону женщин.

Млес узнал ту, что сейчас преклонила колено. Белокурые длинные и прямые волосы ее склоненной головы сейчас почти касались пола, губы упрямо сжаты и чуть растянуты в легкой улыбке. Даже боевое облачение мага не могло скрыть всех прелестей фигуры женщины в расцвете сил. Ее голова была склонена и глаза закрыты, но он все равно узнал ее, не смотря на прошедшие годы. Глядя на ее профиль, он даже смог припомнить и ее имя.

«Исфер Кинис».

Он знал о ней немного. Княгиня, вдова, сильный маг. Млес никогда бы не знал о ее существовании, если бы не письмо, которое он доставил ей года два назад. Тогда он видел ее лишь один раз, но запомнил почти сразу и почти навсегда. Женщина с такой внешностью не может не запомниться.

«Она теперь в числе священнослужителей Конгрегации?»

Млес перевел взгляд на ее спутницу и натолкнулся на неприязненный, холодный взгляд молодой девицы. Она была не так красива, как Исфер, и в сравнении с княгиней можно было сказать, что эта женщина была даже непривлекательна. Млес скользнул взглядом по овальному мучнисто-белому лицу, каштановым волосам, кудряшками падающими на узенькие плечи, и отвернулся. Этих двоих связывает нечто большее, чем клятва верности царю-императору служить в едином Круге. Млес понял это по надменному ревнивому взгляду этой молодой женщины.

Он поднялся на ноги, поклонившись статуе Собирателя еще раз. Направляясь к выходу из чертога божества смерти, он успел поймать на себе взгляд княгини, но не подал виду, что заметил этого, и на выходе услышал приглушенные голоса со стороны собравшегося здесь семейства. Ритуал закончился, и, судя по их радостным вымученным лицам и словам, прислужники Собирателя единогласно склонились к мнению, что душа усопшего отбыла препровождена Собирателем на Крэммир.

Млес вернулся в центральный зал и вошел в следующую арку, на этот раз посетив богиню жизни. Ее чертог почти ничем не отличался от предыдущего зала. Млес не стал задерживаться и здесь. После возложения на ее алтарь желтых и белых цветов и благовоний, Млес вновь обнаружил, что у него не находится мыслей, которые он бы мог адресовать Праматери. Пожелать себе крепкого здоровья и оберегать всех тех, кто попал под крыло богини после своей смерти, попав на Крэммир в объятия Праматери было неоригинальным, но это было единственным, что Млес посчитал верным.