Крамола

Если я, Мериит, Леера и Фанна занимаем западную часть дворца, то вся восточная часть принадлежит Атиарну. Впрочем, здесь же находятся приемные, зал торжеств, зал собраний и еще огромное количество залов, которые никто никогда не будет использовать. В этом крыле так же есть свой сад и небольшой открытый пруд. Там он меня и ждет. Утро ясное, пока нежарко. В саду поют птицы и благоухают цветы. Атиарн всегда очень внимательно относится к выбору растений в саду из-за своего острого обоняния, поэтому его сад – это отдельное произведение искусства из запахов. Он сидит на скамье у пруда. Я сажусь рядом, внимательно смотрю на него. Он и так все время бледный, из-за того, что никогда не бывает на свежем воздухе, но сегодня его лицо имеет уже какой-то землистый оттенок. Мне вдруг становится его безумно жаль, хочется обнять его, крепко к нему прижаться и сказать, что мне совершенно все равно, что он решил. Но сначала он должен все сказать сам.

– Я считаю предложение Ваарга разумным, – наконец, произносит он.

Мне это и так уже понятно.

– Вы все правы. Мать права в том, что нельзя игнорировать Мирраер, ты – в том, что можно закрепить с ним отношения браком, Ваарг – в том, что я могу жениться на дочери Проктора.

Только это, Атиарн? Он крепко сжимает мою руку. Он не хочет поднимать главную тему, но я не хочу, чтобы что-то оставалось недосказанным между нами. Эти недосказанности сначала кажутся маленькими трещинами, а потом могут превратиться в огромную пропасть.

– Тебе нужен наследник, – говорю я.

– Да.

– Если его рожу не я, а эта мирраерка? Что мы будем делать?

– Я… – Атиарн несколько раз постукивает тростью по земле, но так и не договаривает.

– У Бога может быть не только одна Богиня, – замечаю я.

– Нет, – Атиарн качает головой. – Но сын Бога не обязательно должен быть сыном Богини.

Я отворачиваюсь. Чертов Мирраер… Почему этот вопрос с даром, который Альрат отправляет им раз в пять лет, возник именно сейчас? Почему не на несколько месяцев позже, когда я рожу, и все станет ясно.

– Раах, – он осторожно поворачивает мое лицо к себе. – Ты – живое Божество Альрата, ты Божественная Царица. Ты будешь ею всегда.

Я киваю.

– Ну вот и хорошо, – Атиарн обнимает меня за плечи.

Я смотрю на воду, в которой проплывает отражение одинокого облака.

Альрат отправляет Мирраеру официальное предложение династического брака. Мирраер отвечает молниеносно – средняя дочь Проктора Гилитта готова прибыть на Альрат для свадебных торжеств через три месяца.

Через два месяца я рожаю ребенка. Это девочка. Прекрасная Царевна. Мы называем ее Юнииф. Мериит и Леера похожи на Атиарна, а Юнииф – вылитая я. После родов Атиарн приказывает оставить нас одних и задает мне вопрос, который задает всегда.

– Она видит? – спрашивает он.

– Да, – отвечаю я. – Она видит.

Он осторожно пробегает кончиками пальцев по личику кричащего младенца и улыбается.

Несколько недель мне приходится провести в постели, но прибытие мирраерки я пропустить не могу. Это мой первый выход в свет после рождения Юнииф, до этого я даже в зале собраний не присутствовала. Хотя я особенно и не горела желанием, не хотелось видеть самодовольную физиономию Зии и этого проклятого Ваарга.

Нашим гостям мы решаем представить новый Альрат и его нового Бога во всем великолепии. В срочном порядке заканчивают храм Атиарна в пустошах Рата, теперь крупнейшее сооружение на всей планете. Говорят, что его можно увидеть даже с Желтой земли, но мне кажется, что это льстивое вранье. Атиарну нравится. Ну, в принципе мы и не должны придерживаться одинакового мнения абсолютно во всем.

Храм исполняют в лучших традициях древнего Альрата: барельефы, яркие краски, золото, драгоценные камни. Пол сделан из искрящегося жарда, так что кажется, что идешь прямо по звездам. И идешь прямо к Богам, потому что центральное место занимают трон Атиарна и мой трон. На стенах тоже изображены мы, иногда вдвоем, чаще с Мериит и Леерой, на самых поздних фресках еще и с Юнииф. Атиарн и к искусству приложил руку: никаких больше изображений старых толстяков прекрасными юношами, художникам приказано рисовать все максимально реалистично. Мне-то все равно, а вот Атиарн с его сутулостью имеет не так чтобы очень божественный вид. Но в этом и суть – поклоняться тому, что существует на самом деле. Впрочем, он все равно не видит, как его изобразили.

Мирраер дает за невестой невиданное приданое: пять кораблей, нагруженных новейшей техникой, и триста инженеров, которые должны остаться на Альрате, чтобы наладить ее производство.

– Ну и где новая жена Царя? – слишком громко спрашивает Фанна из-за моего плеча.

На этот раз мне даже удается одеть ее по-человечески, правда платье она все равно выбирает закрытое и теперь все время трогает воротник, как будто боится, что он ее задушит. Верные попугаи го помогают хозяйке.

– Тихо… – шиплю я. – Не с такой иронией.

– Если Фанна перестанет острить, то я решу, что она повредилась рассудком, – замечает Атиарн.

Он относится к ней как к младшей сестре. Нашей общей несносной младшей сестре.

– Ну видишь, все в порядке, – пожимает плечами Фанна.