Крамола

Допрошенная 16 марта 1953 г. на очной ставке свидетель Шаметько М.А. показала: «Вечером 5 марта 1953 г. мы, девушки – работницы военного склада […], проживающие в общежитии, собрались в комнату N5 17… поздно вечером, примерно в 23 часа… по радио стали передавать сообщение о состоянии здоровья одного из руководителей КПСС и Советского правительства. Когда диктор сказал, что его состояние здоровья ухудшается, находившаяся в комнате Чубарова Нина выразила пожелание быстрейшей смерти ему, сказав – пусть сдыхает. Я, возмутившись таким заявлением, сказала Чубаровой: «Ты что, с ума сошла», на что последняя с усмешкой ответила: «Умер Максим, ну и (нецензурное слово) с ним. Одним меньше будет». В этот же вечер Чубарова рассказала, что 1 марта 1953 года в день выборов в местные советы депутатов трудящихся в г. Риге расклеивались листовки с клеветой на одного из руководителей КПСС и Советского правительства» […]

В своей жалобе осужденная Чубарова Н.И. на имя Генерального Прокурора СССР, не отрицая факта контрреволюционного] выпада в общежитии среди работниц, просит снизить ей меру наказания, так как этот выпад допустила якобы из-за малограмотности и слабой политико-массовой воспитательной работы военного склада, где она работала.

Эти доводы осужденной являются неосновательными и не могут служить поводом к опротестованию приговора по ее делу. […]

При наличии этих данных считаю, что оснований для внесения надзорного протеста на жесткость приговора Рижского обл[астного] суда по делу Чубаровой нет, так как мера наказания соответствует содеянному ею преступлению, а поэтому, руководствуясь ст. 428 УПК РСФСР, постановил:

Жалобу осужденной Чубаровой Нины Ивановны на жесткость приговора Рижского обл[астного] суда от 9 апреля 1953 года и определение Верховного] суда Л[атвийской] ССР от 28 апреля 1953 г. оставить без удовлетворения […]

ГА РФ.Ф. Р–8131. Оп. 31. Д. 38414. Л. 5–7. Подлинник. Машинопись.

«Туда ему и дорога»

7. Из заключения исполняющего обязанности прокурора отдела по специальным делам Прокуратуры СССР от 28 мая 1953 г. по делу Огоринской Л.М.

Львоаским областным судом 31 марта 1953 г. осуждена Огоринская Лариса Михайловна, рожд[ения] 1935 г., б[ес]п[партийная], еврейка, ученица 7-го класса, по ст. 58-10 ч. 1 УК У[краинской] ССР к 10 годам исправительно-трудовых работ.

Огоринская привлечена к уголовной ответственности за то, что, будучи ученицей 7 класса 50-й средней школы г. Львова, 6 марта 1953 года во время проведения траурного митинга среди учащихся указанной школы высказывала свои враждебные взгляды по поводу кончины одного из руководителей Коммунистической партии и Советского правительства.

Верховный суд Украинской ССР по кассационной жалобе осужденной рассмотрел дело и своим определением от 22 апреля 1953 г. приговор Львовского областного суда от 31 марта 1953 г. оставил в силе.

[…] Огоринская действительно в период проведения траурного митинга 6 марта 1953 г. по случаю кончины одного из руководителей коммунистической партии и советского правительства высказала враждебные взгляды, выразившиеся в следующем:

Выступая на траурном митинге, ученик 50 средней школы Кияшко говорил:

«Товарищ Сталин дал нам счастливое детство, хотя мы и живем в дет[ском] доме, нас одевают, учат». И далее заявил, что «смерть товарища Сталина является большой утратой для Советского народа. Товарищ Сталин умер в 9 ч. 50 мин.».

В это время Огоринская, стоявшая среди учеников в зале, заявила: «Туда ему и дорога» […]

Показания Гукова Владимира:

«[…] Ученица Огоринская заявила с улыбающимся видом: «Туда ему и дорога». Сказанные ею слова слышал я, Максименко, Исаев, Гладких, ее поступком мы были возмущены, и, когда она выходила с митинга, за ее слова Гладких ударил, а когда она пришла в свой класс, то я также ударил» […]

При допросе 13 марта 1953 г. Огоринская заявила:

«Антисоветское влияние на меня оказывали разговоры моих родителей: отчима и матери, которые по своему характеру были антисоветскими.

Мой отец – неродной, Огоренко Михаил, иногда, приходя домой, в моем присутствии говорил моей матери, что везде все высокие посты занимают украинцы и русские, а евреев с руководящих постов снимают.

В этом отец обвинял правительство» […]

Огоринская от своих показаний признательных на суде отказалась и заявила, что «она их давала потому, что все гозорили на нее» […]

На основании изложенного считаю:

Дело расследовано с достаточной полнотой, так как собранными материалами антисоветские высказывания Огоринской полностью доказаны.

В части же оценки общественной опасности совершенного преступления Огоринской передать на рассмотрение руководства[101].

ГА РФ.Ф. Р–8131. Оп. 31. Д. 37877. Л. 15–21. Подлинник. Рукопись.

«У темных малограмотных ослов тоже бывает кровоизлияние в мозг»