Крапивник (СИ)

То, что он идёт по улице, навстречу людям, редким повозкам, по неровной дороге, аптекаря-профессора нисколько не волновало. Его вообще ничто не волновало кроме цифр. Он даже не позавтракал. И меня не покормил. Только кофе дал. А готовить на его кухне без разрешения я не решилась.

Кстати об этом. Уж не связана ли его бодрость с тем, что содержимого в банке с порошком этого напитка со вчерашнего дня стало на четверть меньше?

О чудо! Редкий момент просветления — учитель бросил беглый взгляд на дорогу, заслышав крики ругающихся женщин.

Не теряя момент, я потыкала учителя в плечо.

— Так куда мы идём?

— М… Есть такой магазин, называется «Потеряшка», — мужчина протёр уставшие глаза. — Я бы назвал его «Хренова гора всякого хлама».

— А, знаю, — я кивнула.

Престарелый мужчина, хозяин магазина, выкупал и перепродавал вещи, забытые в тавернах, выменянные у проезжих или привезённые внуком. Как я слышала, в его магазине можно было найти почти что угодно.

— А зачем нам туда?

— Мне должно было прийти несколько книг и мешок кофе.

— А можно что-то заказать?

— Да, но вот дата получения никогда не оговаривается. Ой, слушай, — вдруг спохватился преподаватель. — Ты завтракала?

— Нет. Вы были заняты.

— Ох, чёрт, прости, — на бледном от недосыпа лице возник искренний стыд. — Давай зайдём в пекарню.

Учитель спрятал тетрадь в сумку и направил меня в сторону булочной.

— В следующий раз просто делай себе бутерброды и не парься.

— А Вы?

— Об этом не беспокойся — я просто неотвратимо двигаюсь к своей цели.

— Какой?

— К сорока годам моё уничтоженное в хлам пищеварение должно меня убить, — учитель открыл дверь.

— Плохая цель, — я юркнула в помещение.

Преподаватель с мягким смешком прикрыл за собой дверь.

— Доброе утро, — пекарь вышел из подсобного помещения, заслышав голоса.

— Здравствуйте.

— Доброе, — учитель подтолкнул меня к витрине и обратился к хозяину заведения. — Мне, пожалуй, мясных пирожков. Штучки четыре.

— Возьми рыбные. Себастьян сегодня во такого леща приволок, — посоветовал пекарь, отмеряя в воздухе сантиметров сорок.

— Ну, раз такого, то давай, — согласился учитель, быстро отсчитал какую-то сумму и обменял на свой завтрак. Раз он заранее знал стоимость покупки — скорее всего, часто берёт эти изделия. — И ещё ореховый кекс.

— Ага. Они у меня только-только из печи, — похвалился пекарь, передавая пирожки и кексы покупателю.

— А сколько стоят ягодные пирожки? — я указала на круглую выпечку.

— Мясо, грибы и рыба — по пять. Всё остальное — четыре.

— Грибные очень вкусные, — подсказал учитель, откусывая половину от крохотного кекса.

— Мне один с черникой и… Сырные тёплые?

— Слегка. У меня сейчас творожные пекутся, давай-ка подложу к ним эти, чтоб погрелись.

— Было бы здорово, — такое предложение удивило и обрадовало.

И, похоже, не одну меня:

— Ты погреешь? А что, так можно было?

— Так рыбные и так тёплые, — вскинул бровь пекарь, окидывая аптекаря удивлённым взглядом.

— Я тут семнадцать лет живу — ни разу не видел, чтоб ты пирожки грел.

— Ну, во-первых, никто не просит, — усмехнулся пекарь, унося товар в закрытое для покупателей помещение и, вскоре вернувшись, продолжил. — А во-вторых, неписаное правило любого здравого человека: «не корми холодным пирожком ребёнка, которого приводит твой врач». И, кстати, с тебя ещё восьмёрка.

Пекарь дождался монету номиналом «десять», отыскал в кармане двойку и, вручив, исчез в рабочем помещении.

— Кофеёчка бы, — мечтательно протянул учитель, жуя пирожок.

— Может, Вам не стоит пить столько кофе? — заметила я. — А то остановка сердца однажды прервёт путь к отказу органов пищеварения.

Крапивник прыснул со смеху, чуть не подавившись пирожком.

— Хе-хе-кхе! И не поспокришь ведь. Кхе-кхе!

Хозяин булочной вернулся с моими пирожками.

— На, держи.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Хорошего дня, — попрощался пекарь.

Мы с учителем ответили почти одновременно:

— До свидания.

— Тебе того же.

Завтракая на ходу, добрели до лавки с вывеской «Потеряшка».

Открывшись, дверь ударила по подвешенным к потолку металлическим прутикам. Они издали мелодичный звон, нарушив абсолютную тишину.

Помещение больше походило на пыльный чердак в доме моих бабушки и дедушки. Навевает воспоминания об игре в прятки с двоюродными братьями и сёстрами. Даже привкус бабушкиного пирожка во рту стоит. Как удачно я выбрала завтрак.

— Доброе утро, — учитель подошёл к задремавшему в кресле сухенькому старичку. — Как Ваши дела?

Кажется, я впервые слышала, чтобы Крапивник обращался к кому-то на «Вы».

— А, Эдмунд, рад Вас видеть.

Старик оглядел меня и улыбнулся, позволяя заметить зубной протез на кривой стальной проволоке.

— Дела мои идут превосходно. Ваши, как погляжу, тоже, — старик оглядел меня. — Как Ваше имя, мисс?

— Луна.

— Очень приятно. Рауль Блэк.

Я пожала сухую и пыльную, как страницы старых книг, руку.

— Взаимно, мистер Блэк.

— Полагаю, Вы ученица моего юного приятеля?

— Да. Как Вы узнали?

— Это элементарно, мисс. Вы пришли вместе и не являетесь родственниками. В ином случае, Эдмунд хоть раз упоминал бы о Вас, а для подруги или дамы сердца Вы слишком молоды.

— Вы часто общаетесь?