Крапленая карта мира

– Вы думаете, я к этому стремлюсь? Высокий пост всегда означает большую ответственность. Впрочем, предложение президента небезынтересно.

Он поставил стакан чаю на стол. И мгновенно преобразился. Флегматичность исчезла, проступило каменное лицо убийцы.

– Мне не так давно предложили перейти в лагерь Черноусова. Он собирает свою команду, чтобы расставить верных людей на ключевых постах. Я пока раздумываю. Если бы сказал «нет», то вряд ли бы мы разговаривали сейчас с вами. А вам? Вам предлагали работать на Дмитрия Николаевича?

Подбородок штатского мелко задрожал.

– Можете не отвечать, вижу, что они добрались и до вас, – усмехнулся генерал. – Учтите, о том, что сейчас обсуждается, знаем только мы. Я точно не предатель. Поэтому если Черноусов получит информацию, то я сделаю вывод, что предатель – вы. Вспомните, как поступают с изменниками.

– Я… я… – только и произнес штатский.

– У меня нет желания работать на эту гниду, – сказал генерал. – Я всю жизнь боролся с такими. И убедился – таких, как Черноусов, нужно физически устранять. Изменить их нельзя. Поэтому единственная возможность нейтрализовать Дмитрия – убить его.

– Президент согласен на любые меры, лишь бы это пошло на благо страны, – заученным тоном проговорил штатский.

– Значит, решено, – потер руки генерал. – Я лично займусь разработкой плана. Добраться теперь до Черноусова нелегко, прошли времена, когда его можно было убить из хлопушки. Он затаился, знает, тварь, что на него объявлена охота. Или мы его, или, когда он станет президентом, он нас. У меня есть несколько надежных ребят, которые сделают все наилучшим образом.

Штатский закивал головой, генерал пододвинул ему стакан с чаем:

– Пейте, а то остынет. И напомните президенту о его обещании. Я не прочь навести порядок в нашем ведомстве.

– Сначала Черноусов, – сказал посланник президента.

– Будет вам Черноусов, – усмехнулся генерал. – Вы лично положите венок от президента к его гробу.

… – Значит, на меня объявлена охота… – Дмитрий получил чрезвычайно ценную информацию из Москвы. Старт предвыборной кампании еще не был дан, однако о Дмитрии Николаевиче Черноусове знала вся страна. Он встречался с людьми, видел, как на митингах, где он выступает, ему рукоплещут. Дмитрию это нравилось, чертовски нравилось. Люди обожают его.

Покровители были довольны. Они сделали правильный выбор. Еще немного, всего полгода, и Дмитрий Черноусов станет президентом. У самого Дмитрия были собственные планы на обозримое будущее. Он сделает Россию могущественной, ее снова будут уважать и бояться во всем мире. Он войдет в историю как Петр Первый, как Александр Второй, как тот, кто сделал страну вновь процветающей и сильной. Для этого требуется сущая безделица – победить. Если бы выборы состоялись в ближайшее воскресенье, за него отдали бы голоса около двадцати одного процента населения. И это только начало. За три месяца предвыборной гонки подконтрольные ему СМИ сделают так, что народ поймет – другой, кроме Черноусова, альтернативы просто не существует в природе. Нынешняя власть слаба, президент дряхл, бюрократическая элита насквозь коррумпирована. Вся эта ведомственная шушера толпится в его приемной, одолевает звонками с единственной целью – заручиться благосклонностью Черноусова, заверить его в своих верноподданнических чувствах. Они подобны крысам, которые покидают тонущий корабль.

Жизнь с Верой налаживалась. Дмитрий, сообщив ей о намерении баллотироваться в президенты, не ожидал от супруги такой положительной реакции. Вера немедленно включилась в работу. Филиалы ее благотворительного фонда открылись во многих российских регионах. Все, кто нуждался в помощи, мог обратиться и получить желаемое. Она посещала детские дома, навещала раненых из Чечни в госпиталях, выслушивала жалобы инвалидов и участников войны, садилась за один стол с бомжами в общественных столовых. Вера делала все это от чистого сердца, она на самом деле хотела помогать страждущим, и ее искренность подкупала всех, кто общался с ней.

Дмитрий был в восторге от жены. Она его ангел-хранитель. Да, и из-за загруженности они спят раз в несколько недель, но это его вполне устраивало. Дмитрий поначалу бросал плотоядные взоры на стройные ножки молоденьких секретарш, а потом, ограждая себя от соблазнов, уволил всех девчонок и приказал брать на работу матрон не моложе сорока пяти, в особенности тех, кто не следит за фигурой и выглядит старше своих лет. Дмитрий все время возвращался мыслями к Клементине. К тому, что с ней произошло, к той ужасной аварии, в которую она попала, расставшись с ним.