Крапленая обойма

– Да. Я уже говорил. Он две недели после этого пудрил мне мозги. А затем канул, как в могилу. Тьфу, бляха, подвернулось на язык словечко... Он, сука, уже там. И пусть гниет. Мне не жалко. Но я хотел бы получить свое...

Хан запнулся, едва не сболтнув лишнее.

– Он сам связывался с тобой?

– Да. Сам. Он не пришел в назначенное место. Но стал звонить и говорить всякую чушь.

– Какую?

– Вначале обвинил меня. Дескать, все протекало не по тому сценарию, который я расписал. После моих разъяснений, что я в этих изменениях нисколько не виноват, он заявил, что моя... В общем, они потребовали увеличения оплаты. И дали отбой. Затем, через два дня, Корш вновь позвонил. Я согласился с его условием. Но он сказал мне совсем дребедень. Мне, мол, нужно ждать, потому как у них сейчас вообще ничего нет. Ничего нет! Когда такого просто быть не могло. Куда жеономогло подеваться?! Таков был мой вопрос. Корш ничего не ответил, только посоветовал не дергаться. Я понял, что меня водят за нос, и послал своих ребят, чтобы они отыскали этих говнюков. Но их нигде в знакомых нам местах не оказалось. Корш к концу первой недели своего отсутствия позвонил и сообщил, что, кажется, они напали на след. Я ни хрена не понимал. А он ни хрена мне не растолковал и повесил трубку. Объявился через неделю, по телефону, и заявил буквально следующее: поиски – ноль. У них ни хрена нет. Они ничего не могут сами понять. И... привет. После этого ни от Корша, ни от кого другого я не получал вестей. Мои ребята с неделю еще пытались отыскать эту тройку, но безуспешно.

– И тогда ты заявился ко мне.

– Да. Мне нужен был хотя бы один человек из этой тройки, чтобы я мог вытрясти из него всю душу и выяснить, где остальные и где то, что принадлежит мне. И лучше, чтобы это был падла Корш. Но...

– Но их стали убирать, как только я их находил.

– Ты отыщешь мне третьего, Виртуоз? – с мольбой поинтересовался Хан.

– Скажи, зачем было Коршу звонить тебе после того, как у него в руках оказалась добыча? Я не знаю, что это такое, не важно, но, видимо, очень ценное, раз ты так хочешь заполучить это. Не проще ли Коршу было оставить все себе и послать тебя подальше? Эта тройка бывших спецназовцев умеет постоять за себя. И не думаю, что твой авторитет их очень уж сильно смущал. В столице их ничего, в общем-то, не держало, и они могли спокойно смотаться отсюда. Страха они не знали. Но парни не смотались, а стали звонить тебе. Почему?

– Не знаю, – неуверенно пожал плечами Хан.

– Корш ведь обвинил тебя в чем-то, так?

– Так, – не отрицал Хан.

– Но потом стал ссылаться еще на что-то. Мне кажется, он говорил правду.

– Правду?

– То, что у них ничего не оказалось. У них ничего не было. Вначале они подумали о тебе. А затем... Затем обнаружили еще нечто. Именно поэтому они и не смотались, Хан. У них ничего не было, и они хотели понять – почему. Ведь тебе Корш так и заявил в последний раз по телефону: «Ни хрена не понимаем. Ноль». Они зашли в тупик.

– Что-то ты наворотил, Виртуоз, – Хан даже поморщился от того, что его сейчас заставили напряженно думать.

– Вовсе нет, не наворотил. Это ты что-то темнишь. И мне это не нравится. И именно поэтому я сейчас, так же, как когда-то Корш, могу тебе сказать – я ничего не понимаю.

Хан стал меняться в лице. Вначале он побелел, затем покраснел, потом вновь побелел:

– Ты меня за лепилу фуфла принимаешь?

– Нет, – отрезал я. – Только, боюсь, ты сам не врубаешься, в каком положении находишься. Если у оставшегося в живых бывшего спецназовца на самом деле ничего нет, что тогда?

Хан опять покраснел и как-то надулся.

– Этого не может быть, – наконец выдавил он.

– Может, – твердо произнес я и вернул ему снимок. – Теперь твоя очередь хорошенько всмотреться в лица этих ребят.

Хан нехотя взял фотографию и, словно в нечто неизвестное, уткнулся в нее носом.

– И что? – выдохнул он.

– Красивый тихий пейзаж, природа. И трое ребят, раскованно позирующие. Спокойные лица. Тебе нужно было сразу показать мне снимок, а не мудрить. Тем более что последнее у тебя не ахти получается.

– Что ты этим хочешь сказать? – набычился Хан.

– Ты уверен, что эти ребята работали только втроем?

– Конечно. Они всегда были втроем. Вот и на фотографии.

– Боюсь тебя огорчить, но был кто-то еще.

Хан удивленно раскрыл рот.

– С чего ты взял? Я никого с ними больше не видел... – Голос у него задрожал; Хан просто не мог сейчас представить себе, что следует из моего умозаключения.

– И все же был четвертый.

– Но почему ты так думаешь?!

– В твоих руках фотография. На ней трое ребят.

– И что?

– А то, что кто-то их фотографировал.

Хан был сражен. Об этом он даже не задумывался. Несколько минут бессмысленно смотрел на снимок, а затем спросил:

– Может... Может, они попросили кого-нибудь их снять?