Краповые погоны

Вторая рота не случайно считалась лучшей в батальоне. Это было видно во всём: в занятиях, в дисциплине, в чистоте помещений и даже в движении строем. Сержантский состав делал всё для того, чтобы рота ходила лучше других. Часто прежде, чем войти в столовую, как говорят в армии, для приёма пищи, мы делали несколько кругов по плацу, чеканя шаг до тех пор, пока не надоест командиру. В результате нога при подъёме поднималась чуть ли не до пояса. Со стороны было смешно смотреть на таких солдат-роботов, но звук от удара сапог об асфальт был внушительным и был слышен далеко за пределами части.

Не менее своеобразно мы ходили в баню, которая находилась в двух километрах от батальона. Всю дорогу по улицам города  мы шли полным строевым, чеканящим шагом, не забывая и про песни. Эффект был поразительный. Прохожие останавливались, с интересом наблюдали за нами, марширующими по городу, как на параде. Больше всех любил водить роту в баню прапорщик Гнедко, старшина роты. Как только ворота КПП оставались позади, он давал команду:

-Рота, стой! Равняйсь! Смирно! Шаго-ом Марш! Раз, два, раз, два. Выше ногу.

Так задавался темп и ритм.

-Песню запе-вай!

Один из командиров отделения, молодой по призыву, сержант Крюков, любитель пения с сильным и звонким голосом, запевал:

-Ты с любовью сшитая, пулями пробитая, на кострах прожжённая серая шинель…

Затем те же слова хором подхватывал строй. Зеваки из гражданских были в восторге.

Как только, уставая, мы  постепенно начинали уменьшать угол подъёма ноги, прапорщик давал команду:

-Стой! Кру-гом! Назад бего-ом марш!

Несколько десятков метров рота бежала назад, затем снова чеканила шаг. Помывка в бане много времени не занимала. Каждой партии моющихся давали не более десяти минут. Некоторые из-за своей  нерасторопности  по началу успевали только облиться водой.

Но, несмотря на трудную дорогу, непродолжительное мытьё, мы любили ходить в баню, потому что это был выход в город. Кто-то, у кого были деньги, успевал купить конфеты, печенье,  не такие, как в военторге, доставалось и другим, кто-то успевал стрельнуть у прохожих сигареты. Одним словом – глоток свободы, общения, окунания в гражданку. Обратная дорога была спокойнее, без бега назад, подъём ноги уже не был таким высоким, хотя, иногда это зависело от настроения командира.

Занятия по тактике чаще всего проводил командир взвода, лейтенант Слепнёв, маленького роста, с самолюбивым и гордым видом, большой любитель каратэ. Однажды он вывел взвод на поле для отработки норматива. Взвод должен был разворачиваться из походного строя в боевой и обратно.

 Перед этим прошёл хороший летний дождь. Погода была тёплая и влажная, светило  предобеденное солнце. Поле отливало ярко-зелёным цветом, усиливающимся от каплей дождя, оставшихся на траве. Оно находилось в черте города, недалеко от батальона, его пересекали две дороги, покрытые большими грязными лужами.

 По команде взводного отделения разбегались в разные стороны и выстраивались в цепь, норматив отрабатывался много раз.  В один из разбегов по команде: «Ложись!» я оказался перед лужей и грязью, когда все резко залегли, промедлил, выбирая место посуше, затем упал.

-Взвод! Ко мне! – закричал взводный.

Мы выстроились в колонну по четыре, затем по команде повернулись налево.

-Курсант Белов! Вы почему не выполнили команду «ложись»?

Я растерялся:

– Товарищ лейтенант, там лужа помешала и грязь, мы вчера только постирались.

-Что-о? Лужа? Солдат боится лужи. Вы и в бою будете выбирать сухие места?

Лейтенант нашёл самую большую, глубокую и грязную лужу, подвёл меня к ней:

-Ложись!

Я упал, взяв в правую руку автомат за ремень.

-По пластунски вперёд, ма-арш!

 Я пополз, почти полностью погружаясь в лужу, меся вязкий жидкий ил.

-Встать! – скомандовал лейтенант.

На лице его уже не было злобы, оно светилось каким-то мальчишеским озорством. Думаю, ему очень нравилась  быть офицером, командиром. Он любил свою работу.

-Запомните, курсанты. Солдат, услышав команду командира, должен немедленно её выполнить, не взирая  на то, где он находится: в луже или в дерьме. Чтобы не оказаться в дерьме по уши.  А точнее, будет убит или подведёт товарищей. Ясно?

-Ясно, – ответил я, даже не пытаясь очистить мокрое обмундирование с налипшим  толстым слоем грязи.

-Вот так вот. Рота! Разойдись. Пять минут перекур, затем идем в часть. Обедать пора.

Курсанты из моего взвода вроде без злобы начали подшучивать:

-Ну как, Вовка, почувствовал себя крейсером?

-Ему легче, он искупался, а мы потом истекаем.

Меня же мучила мысль, где и когда постираться, ведь каждая минута регламентирована. К счастью для меня, через час  одежда высохла, и грязь я просто оттёр.  ХБ стало вновь чистым, но и этот урок я запомнил, пожалуй, на всегда.