Краса непутёвая

– Да какой там я тебе Георгий Свиридович. Старше-то тебя всего лет на пять с небольшим. Я уважал и любил его, Ира, не меньше, чем очень и очень многие. Всё! Пошли к нам! Моя жена тоже не спит. Она с тобой посидит. Поговорите о том и о сём. Я подслушивать ваши секреты не буду.

– Нет у меня, Гоша, ни каких секретов. Нет у меня теперь… дедушки. Я бы пошла с тобой, но деду Архипу здесь одному скучно будет и страшно.

Фролов вышел в горницу и тут же вернулся назад с одеждой для Ирины. Он подал ей полушубок и сказал:

– Скучно твоему деду тут будет или нет, но я с собой беру только тебя. А побыть, посидеть с ним, есть кому. Ты уйдёшь, так бабка Игнатьева сразу же сюда прибежит. Она ведь, люди говорят, всю жизнь его… любила.

– Ему теперь без разницы, кто и как его любил.

Ирина стала медленно надевать на себя полушубок и шапку.

Уже на следующий день состоялись похороны ветерана культуры и, вообще, хорошего человека Архипа Прозорова. На местное кладбище, большую часть пути, мужики несли гроб с покойником на руках. Музыканты из местного духового оркестра, презирая мороз, старались дуть в свои трубы во всю мощь лёгких. Они сыграли ни один реквием. Прозорова знали и уважали все. Особенно, музыканты, смело можно сказать, представители поселковой творческой интеллигенции.

Ирина ехала в катафалке, в числе тех, кому выпало находиться рядом с покойником, отправившимся в самый последний путь в своей домовине. Лицо Ирины Татану было красным от слёз. Она, то и дело, поправляла лацкан пиджака, в которого был одет Прозоров. Он, хоть и был работником культуры, но редко носил костюмы. А вот сейчас… пришлось. Сам бог велел. Ирине казалось, что её дедушке холодно.

Хоть и стояли в посёлке морозные дни, но весна, всё же, приближалась. Она как могла, отвоёвывала у холодного марта, свои позиции. Татану часто выходила за калитку собственного двора и молчаливо смотрела на дорогу, куда-то в даль. Нет, конечно же, она не ждала принца на белом коне, который должен был вот-вот приехать сюда за ней, а потом увезти её отсюда в тёплую сказочную страну.

К ней иногда подходили люди, о чём-то спрашивали, сочувственно кивали головами, некоторые клали девушке руку на плечо. Подошёл и сосед Федя Плешаков. Он что-то ей говорил, переминаясь с ноги на ногу. Ирина смотрела в сторону и, казалось, что абсолютно ничего не видела. Взгляд её был отсутствующим. Фёдор, конечно же, понимал, что девушке сейчас не до него. Но когда же, наконец, придёт то время, когда Ирина обратит на него внимание? Может быть, никогда. Нет, он, хоть и скромный увалень, но не согласен с этим, с такой постановкой вопроса.

…Но вот так незаметно наступила в Потайпо середина марта. Не так уж и мал северный сибирский заснеженный посёлок золотодобытчиков. В тёплое время года здесь наступает промывочный сезон. Впрочем, не только здесь. Так всюду и везде, по России. Но март тут считался, почти что, официально зимним месяцем. В марте владычица на Севере Иркутской области зима, холодная и не торопливая… на уход. Это время и морозов, а к концу марта и долгих метелей.

Только по тёплому времени года в окрестностях Потайпо полным ходом производится добыча драгоценного металла, в основном, драгами. А сейчас они, всегда практически почти стоящие на месте суда спали, вмёрзшие в лёд затонов, искусственных котлованов… Но ремонт оборудования помаленьку шёл потому, что близился сезон промывки. А пока царила устойчивая, можно сказать, весенняя… зима.

Сколько здесь, в своё время состоялось самых интересных и громких судеб, но много и таких, которые сломала, искалечила сама жизнь. Не пожалела, уничтожила. Там, где живут люди, существуют и проблемы. Оно верно, нет человека – нет проблемы. Но он есть, этот человек. В данном случае, она, Ирина Татану. Полная сирота, в общем-то, ни кому не нужная, по большому и по малому, счёту красавица, самая пригожая в окрестностях Потайпо.

По мартовскому холодному снегу брела она, шестнадцатилетняя девочка, можно сказать, что и девушка, к маленькому автобусу, который довозил желающих улететь отсюда, из этого глухого угла, куда-нибудь – хоть на край света. Одна дорога из этих мест, которая ведёт к большому миру, существуют только через… аэропорт. Потому, что пока великая река Лена скована льдом, и до навигации ещё не скоро. Да и лучше самолётом убраться отсюда восвояси, быстрее, надёжнее будет. Сначала до Иркутска, а потом уже и дальше. Туда, куда глаза глядят, или в то место, где тебя, возможно, ждут. Но, чаще всего, в жизни получается так, что никто, никого и нигде не ждёт. Люди бывают настолько эгоистичны и черствы, что даже не подозревают об этом.