Краса непутёвая

– Если ты меня на себе понесёшь, то могу и грибы пособирать… очень даже запросто. – То, что ты – дура отмотанная, я в курсе.

Он стал надевать на себя старую серую штормовку, копаться в карманах. Кое-какая мелочь нашлась. Вышел на кухню, где бардак был полнейший. На столе просто грудой стояла посуда… огромной грудой. Гера надел на ноги туфли, которые совсем недавно выглядели не так уж и плохо. Взял в руки, первое попавшееся под руки, ведро и, открыв двери, шагнул за порог дома, на улицу.

В районной больнице, в довольно уютной, двухместной палате, под капельницей, лежала Ирина. Она смотрела в потолок, стараясь ни о чём не думать. Её соседка по палате, белокурая девица, не старше Ирины, лежала, отвернувшись лицом к стене.

В палату вошла процедурная медсестра. Прижав тампоном то место на руке Ирины, куда совсем недавно в ослабленный организм Татану проникало лекарство, она быстро вынула иглу.

– Говорят, что когда у меня всё такое… несчастье получилось, произошло, – с горечью сказала Ирина,– ребёнок мой… шевелился.

– Какой там ребёнок? – Подала голос медсестра.– Скажи спасибо, что сама жива осталась.

– Его можно было спасти! – Стояла на своём Ирина.– Можно! Я знаю! Я чувствую…

– Его? Никак… при таком кровоизлиянии! Да и ты, Ира, поздновато сюда была доставлена. Я понимаю, далеко. Расстояние большое. Ехать нам до Заметного – не ближний свет.

– Люди говорят, что моего ребёнка можно было спасти! Я буду жаловаться!

– Жалуйся! Только не мне, а главному врачу. Я всего лишь – процедурная сестра. Спасибо бы ты хоть сказала медикам за то, что они тебе жизнь сохранили…

– Зачем такая жизнь?

– Ты, извини меня, в сущности, самая большая, а не маленькая дура, если такое говоришь. Меньше надо было нервничать и не торопиться… совокупляться с кем попало и в таком раннем возрасте. Всё должно быть по-человечески, а не так, как это случается у беспризорных собак.

Сказав это, медсестра взяла в левую руку стойку-капельницу, и вышла за дверь палаты. Ирины заплакала… в голос. Её соседка соскочила на ноги и громко сказала:

– Прекрати ты выть! У меня тоже самое получилось, но я же не вою!

– Не могу я просто… Как представлю всё это, то… Ведь он умер.

– Кто умер, Ирка? Разве может умереть тот, кто ещё не родился, кого ты ещё не выносила? Так что, не вой! У меня тоже точно так же получилось, прямо в школе, на уроке истории. Кому-то было смешно, а мне, хоть волком вой или тигром рычи.

– Люди все разные, Наташа. Может быть, и я со временем зачерствею.

Соседка по палате встала со своей постели и подсела к Ирине на кровать. Они обнялись и беззвучно заплакали в один голос.

Настроение у Гракова было не таким уж и плохим. Он, всё-таки, нашёл денег на полуторалитровую бутылку с пивом и теперь, бродя в недалёком от посёлка предгорье, допивал её. Попадались и грибы. Граков изредка наклонялся, чтобы срезать маслёнок или боровик.

Издалека он увидел сразу несколько маленьких подосиновиков. С большим воодушевлением и радостью он пошёл к ним. Даже встал на колени, чтобы не пропустить ни одного подосиновика– красноголовика. Когда уже осталось срезать последний и бросить его в ведро, то он увидел рядом с грибом чьи-то ноги, обутые в кирзовые сапоги. Граков поднял глаза в вверх, и его зрачки расширились от ужаса.

Гера выпрямился во весь рост. Он стал пятиться назад. Но не успел сделать и двух-трёх шагов, как прогремел выстрел. Граков замертво упал в высокую лесную траву, выронив наполовину наполненное ведро с грибами. Развороченный пулей череп не оставлял сомнения в том, что Герман нашёл свою смерть. Яркая зелёная вокруг его головы оросилась кровью.

К Наталье в палату пришёл её школьный товарищ, одноклассник, с большой сумкой, в которой лежали и фрукты, и овощи, и конфеты, многое другое, вплоть до варёного мяса. Это был обычный шестнадцатилетний парень, белобрысый, высокорослый, скромный.

– Здравствуйте, девушки! Ну, как ты тут, Наташа? Как ты, Ира? – Он не наиграно, а самым натуральным образом, улыбался.– Чего нового?

– Здравствуй, Виктор! – Поприветствовала его Татану.– Всё нормально.

– Привет, Витя!– Сказала и Наташа. – У нас и взаправду всё хорошо. Вы нас тут с Ирой продуктами завалили. Мои родители, твои ходят, ты ещё… Да к Ирине Залихватовы почти каждый день наведываются. Мы же здесь, с Ирочкой, не на полгода залегли.

Виктор выложил пакеты на тумбочку перед кроватью Наташи, наклонился, обнял и поцеловал свою любимую. Потом сел на стул и сказал мечтательно:

– Ничего, Наташа, у нас с тобой всё ещё будет. Вот школу закончим, а там нас и поженят.

Наталья улыбнулась. Девушка, явно, была счастлива.

– А куда ты от меня денешься? – Предупредительно произнесла она.– Совратил, попользовался, так что…

– Что такое говоришь, Наташа? – Виктор почти что обиделся.– Я тебя не совращал. А просто…

– Так получилось,– рассмеялась Наталья. – Шучу, Витя. Я очень рада, что ты у меня есть. И если бы не ты, то я сама бы тебя совратила. Не знаю, почему, но меня к тебе тянуло ещё с первого класса.