Красавчик

Бородач, хоть и был испуган, привычным и отработанным до автоматизма движением левой руки, передёрнул затвор автомата, при этом забыв, что у него в руках чужое оружие. Автоматная очередь из холостых патронов, кроме звукового эффекта, более ничем не порадовала боевика и не нанесла никаких ран чудовищу. Не успев осознать всю трагичность своей ошибки, рассечённый пополам, словно секирой, бандит рухнул на траву, обильно орошая её кровью. Тварь, а иначе и не назовёшь невиданное ранее чудище, сумевшее с одного взмаха лапы развалить надвое человека, проворно подхватило тело своей жертвы. Откусила голову и, размахивая обезглавленным телом, развернулась в сторону грузовика. Истеричные крики и визг, перекрывая редкие пулемётные очереди, ещё больше раздразнили тварь. Откусив половину туловища и яростно работая челюстями, она ринулась вперёд, боясь опоздать на пиршество. Решётку уже проверяли на прочность две другие твари. Актёр почувствовал, как в паху стало влажно. Тёплая струйка потекла по ноге, пропитывая брючину. Он подхватился и опрометью, не обращая внимания на раскалывающуюся от боли голову и нестерпимую жажду, бросился к зданию. Он не видел, как твари перевернули оба джипа, разорвав одного из пулемётчиков, пытавшегося отбить их атаку. Второй не успел далеко убежать и оказался в пасти очередной голодной твари. В грузовике резко прервались вопли – просто не осталось кому кричать. Прутья арматуры с лёгкостью удерживающих людей, против чудищ не устояли ни минуты. В клетке с разогнутой, словно ивовые прутья, арматурой, краснели ошмётки одежды и недоеденные мелкие фрагменты человеческой плоти.

Эдуард, забившись в самый дальний и тёмный угол подвала, тихонько сидел там, обхватив себя руками. Плечи недавнего киношного супермена сотрясали беззвучные рыдания. Он жалел себя и внезапно рухнувшую в бездну безоблачную, сытую жизнь. Слава, восторженные поклонницы, стоящие в очереди за его автографом, теперь в прошлом. То, что всё накрылось медным тазом, он осознал здесь, в грязном подвале, пропахшем котами и их испражнениями. Тоска ещё сильнее сдавила грудь и он едва не взвыл от отчаяния.

На плечо страдающего актёра легла тёплая ладонь. От неожиданности и испуга, он резко подскочил. Ударившись головой об полукруглую кирпичную кладку ниши, в которой он сидел, тут же потерял сознание. Пришёл в себя от брызнувших на лицо капель воды. С трудом разлепив веки, увидел перед собой девичье лицо, показавшееся ему смутно знакомым.

– Ты кто?

– Я же Катя,.. – озадаченно ответила девушка, и, помедлив, добавила: – костюмер…

– Чёрт. И правда, – Эдуард скривился от головной боли. И так болела, да ещё и врезался ею в арочное перекрытие. Он не забыл, что с ним произошло. Удар на память не повлиял. Покраснел, вспомнив, что обмочился. Камуфляж за счёт тепла тела и то, что сейчас лето, уже подсох. Вот только чувствовался лёгкий аромат мочи вперемежку с затхлыми запахами подвала. Катя сделала вид, что не обратила внимания на его конфуз. Она поднесла к губам Эдуарда армейскую фляжку. В нос ударило таким смердящим запахом, что аромат в подвале, по сравнению с ним, казался амброзией. Актёр отдёрнул в сторону голову.

– Пей, Эдик, – мягко, по-домашнему, но в тоже время настойчиво, сказала девушка. – Глотни и поймёшь, что я тебе не зря этот эликсир предлагаю.

Майский, преодолевая себя и брезгливость, с трудом проглотил странную жидкость, явно настоянную на алкоголе. Он давно уже отвык от народных напитков, хотя, ещё в не так далёком прошлом, работал в колхозе помощником местного кузнеца. Где его, собственно, и приметил режиссёр. Нет, не Альберт Викентьевич, а другой. Для массовки потребовались молодые люди. В окрестностях их деревни снимали фильм о гражданской войне и на роль бандитов их и пригласили. Иван с его атлетической фигурой понравился режиссёру. Полуобнажённый, в разодранной тельняшке, перевитой на груди пулемётными лентами, Иван сыграл в эпизоде адъютанта атамана банды зелёных. По окончании съёмок режиссёр оставил ему свой телефон и адрес студии. Посоветовал, особо не откладывая и не теряя времени, приехать в город. После этого в деревне по Ивану-артисту сохли все местные девчонки, чем он и пользовался. Но совсем не долго. Вскоре пришлось срочно покинуть родную деревню, иначе было быть ему битым. Три барышни забеременели, в том числе и дочка главного агронома. Как ему удалось сбежать из деревни с документами на кармане, история об этом умалчивает. А сам он сей момент ни с кем не обсуждал и старался избегать расспросов. Правда, как поговаривали в деревне, не обошлось без помощи дочки председателя колхоза.

Эдуард осторожно встряхнул головой и замер от удивления – боль, сводившая его с ума последние два часа, исчезла без следа. Словно её и не было вовсе. По ошеломлённому виду актёра, Катя догадалась, что Эдуарду полегчало. Она улыбнулась: – а ты мне не верил.

– Что это? И откуда оно у тебя? — спросил Эдуард свою спасительницу, ещё не веря в своё чудодейственное выздоровление.