Красавчик Ричи (СИ)

Николь наконец совладала с моими волосами и приколола шапку шпилькой, чтобы не слетела, а затем задала мне направление шлепком по мягкому месту и нахально подмигнула. Оставалось около полутора минут. Я неторопливо вставила наушники, и проверила передатчик на поясе джинсов. Всё было надёжно, я была готова. Голос в наушнике сказал:

— Минута двадцать, все по местам, — я только тяжело вздохнула.

Проходя мимо Чарли, я ударила его по протянутой ладони на удачу, и внезапно он сжал мою руку:

— Постарайся не обжечься, — улыбнулся он.

— Постараюсь, — я улыбнулась, сжав его пальцы в ответ.

Выйдя за дверь гримерки, я побежала к сцене.

— Сорок секунд. Где Линси?

Возле выхода техник проверил крепление передатчика и всучил мне микрофон. После того как он показал мне большой палец, я вступила в практически кромешную тьму на сцене. Где-то в зале возле бара Тим распинался для камеры, объявляя наше выступление, а мои колени мелко дрожали. Стоило мне опуститься на кожаное сидение Понтиака, небрежно оставив одну ногу на сцене, голос в наушнике сказал:

— Пять секунд, — а потом добавил, — удачи, ребята!

А потом всё резко стихло, зажглись софиты, и нас вполне мог бы оглушить рёв переполненного зала.

Восторг от выхода на сцену не сравнить ни с чем — ни с поездкой на новенькой Мазератти, ни с самым умопомрачительным сексом. Это всегда непередаваемо, и хоть все мы давно были прожжёнными, и даже в какой-то степени циничными профессионалами, это так и не стало рутиной. И никогда не станет. Я широко улыбнулась и под четвёртый щелчок метронома мы с Джонни вступили "Не стоит беспокойства".

*

Дождавшись пока Каролина скроется за проходом за кулисы, Чарли стремглав выбежал из гримерки и ринулся в зрительный зал, чтобы не пропустить ни секунды представления. Недели подготовки, зверский недосып, километры вымотанных нервов, прорва денег, вытащенная из бюджета компании, и всё это — ради одного этого вечера.

Декорации были простыми — посреди сцены стоял Trans AM с открытой дверью, в котором сидела Линси, за ним, на возвышении, чтобы его было видно, сидел Кэш. Скайлар приткнулся справа, Алекс и Джонни — слева. За кулисами ждали танцоры. Всё выглядело просто и недорого, как постановка, которой озаботились в последнюю минуту, как будто Жесть — настоящий пустяк. И только команда знала, чего эти несколько минут на самом деле стоили им всем.

На сцене зажглись софиты, освещая каждого участника ярким ореолом света, и в ту же секунду Линси и Джонни вступили. Шоу началось. Чарли улыбнулся настолько гордо и широко, насколько только мог, просто чтобы не заплакать (ведь глаза опасно защипало), когда он вдруг понял: они сделали это.

Знакомство с творчеством Каролины и самой Каролиной было… совершенно обыкновенным. Чарли, искавший перспективные коллективы для в то время мало кому известных “Closet Records”, всегда мечтал создать Прорыв. Сенсацию. А Каролина мечтала написать хит. Настоящий. Чтобы даже через несколько лет, услышав его по радио, люди подпевали. Ей очень хотелось, чтобы её музыка жила.

Поздно вечером Чарли раскапывал завалы имейлов, которые юные таланты успевали понаслать за день. На столе стояла огромная чашка кофе, рядом приткнулись простенький блокнотик и ручка. Почти все имейлы начинались одинаково: «Привет! мы — лучшая группа, которую ты услышишь за всю свою жизнь бла-бла-бла». Он, конечно, честно слушал всех. Некоторых даже записывал в блокнот, чтобы не потерять. Он сидел над этими имейлами уже третий час, а особого продвижения не предвиделось. Тяжело вздохнув и посмотрев на часы, он промотал почту на самое начало, прикидывая сколько всего нужно будет сделать завтра и случайно наткнулся на заглавные буквы: «МНЕ НУЖНЫ ДЕНЬГИ», фыркнув, он нажал на письмо. Судя по письму, девчонка была ещё совсем юной и зелёной, скорее всего с подростковыми прыщами. Что делать с девчонками-исполнителями Чарли плохо понимал, что делать с прыщами понимал ещё хуже. Тяжко вздохнув, усталый менеджер включил единственную запись.

Песня иронично рассказывала о взрослении на седьмой улице, о танцах на столах и прочей совершеннейшей ерунде. На первой минуте Чарли поймал себя на том, что покачивает ногой, на второй уже имитировал барабанные сбивки. Положа руку на сердце, запись была отвратительной и барабаны звучали настолько искусственно, насколько только могут звучать набивные барабаны. Но сам стиль и мотив песни подкупали, а голос у девочки был низкий и приятный. И пользовалась она им довольно неплохо. Неумело — да, но не плохо. На третьей минуте Чарли уже с нетерпением ждал кульминации или отличной развязки на верхнем регистре, и она не заставила себя ждать. Чарли фыркнул: попытавшись взять си на четвёртой октаве, она доехала через кучу ненужных звуков, и тем не менее — взяла её.

Всё ещё не совсем понимая, что будет с ней делать, Чарли написал:

«Привет, Каролина!