Красавчик Ричи (СИ)

Во всех своих безуспешных попытках понять, что же такое эта чёртова любовь, я так и не поняла главного: любовь — это чистой воды эгоизм. Все говорят: «Если любишь — отпусти». Да к чёрту! Я никогда не хотела, чтобы Ричи был счастлив с кем-то другим, раз уж ему так захотелось. Я хотела, чтобы он, если и был счастлив, то со мной. Я хотела быть с ним, хотела взаимности и всеобщего признания этого прекрасного факта. И плевать я хотела, кто там и что думает об этом. В том числе и сам Ричи. И это бесконечное, невыполнимое желание обладать кем-то — и было тем, что сводило меня с ума.

Он сидел под дверью моей квартиры. Вот так вот запросто: сидел и ждал меня, опустив голову, позволив густым волосам закрыть лицо.

— Я всегда знала, что однажды вернусь домой и увижу твой призрак на пороге, — тихо сказала я, но он услышал.

Правду говорят: мечты сбываются только тогда, когда ты уже мечтаешь о совершенно других вещах. Сколько раз я представляла себе нашу встречу, продумывала диалоги, сочиняла остроумные реплики и, несмотря ни на что, собиралась снова броситься в его объятия, делая Красавчику большое одолжение. Я столько раз представляла, что он упал к моим ногам. И вот — он у моих ног. А я совершенно не знаю, что с ним делать.

— Каролина? — Ричи поднялся с пола и гордо расправил плечи. Он был таким красивым, что него было больно смотреть. Я только криво усмехнулась. Пальцы онемели, а во рту горчило так сильно, как будто я собиралась выблевать своё глупое сердце на этот чёртов ковёр. Наконец, первый шок прошёл и не осталось ничего, кроме усталости:

— Что ты здесь делаешь?

Ричи привалился к стене, и тяжело вздохнул:

— Я думаю, нам стоит поговорить. Я задолжал тебе хотя бы объяснение.

Он говорил так, будто эти слова вымотали его до последнего. И я не могла не подумать: неужели после всего, что было, всё, что мы можем чувствовать друг к другу — это усталость? Неужели мы больше никогда не улыбнёмся друг другу и не посмеёмся вместе над придурковатой шуткой? Неужели это — и есть конец? Неужели он действительно должен быть таким?

— Ты ничего не задолжал мне, Ричи, — а потом тихо добавила, — тебе не стоило приходить.

— Мне кажется, нам обоим нужен этот вечер и этот разговор. Даже если это всё, что осталось, — так же тихо ответил он.

— Ты прекрасно знаешь, что не интересуешь меня на один вечер, — я замялась и неловко пожала плечами. — А сказать по правде, ты уже не интересуешь меня вообще.

Я хотела отвернуться, но так и не смогла. Мы смотрели друг другу в глаза не отрываясь. Так, будто действительно прощались навсегда. Наконец он шагнул ко мне и бережно провёл по моей щеке кончиками пальцев:

— Глаза не лгут, Каролина. Особенно твои.

Я убрала его пальцы и сжала его руку:

— Всё прошло, Ричи. А если не прошло — пройдёт. Каждый раз я обещаю себе, что это больше не повторится, что это — в последний раз, и каждый раз делаю одну и ту же чёртову ошибку, стоит только посмотреть на тебя. Я не хочу в один прекрасный день стать бледной тенью самой себя. Я хочу быть счастливой. Скажи, разве я этого не заслуживаю?

В холле повисла звенящая тишина, нарушаемая только сердцем, стучащим у меня в ушах.

— Я люблю тебя, — наконец тихо ответил Ричи.

Время застыло. Я замерла в этом чёртовом моменте, не способная ни понять, о чём он говорит, ни пошевелиться. Момент растянулся на годы. Ключи, которые я держала в руке с тех пор, как зашла в здание, глухо звякнули о ковёр, разрушая вакуум в моей голове. Я наклонилась, чтобы поднять их, и внезапно рассмеялась. Смех всегда был моей защитной реакцией, когда я чувствовала себя уязвимой. Как бы счастлива я ни была, как бы больно ни падала — стоило рассмеяться, и привычная маска самостоятельно возвращалась, всё становилось на свои места. Но только не теперь. Я смеялась долго и обидно, слыша истеричные нотки в своём таком привычном смехе, но ничего не могла поделать. Нечеловеческим усилием я наконец заставила себя прекратить, ведь ещё немного — и смех сменился бы слезами.

— Ты представить себе не можешь, как долго я хотела услышать от тебя эти слова! Как я мечтала об этом. И вот, ты здесь, говоришь их. А мне уже не нужно.

Красавчик снова привалился к стене напротив и потёр лицо. После продолжительной паузы он сказал:

— Ты ведь тоже любишь меня. — И я прекрасно расслышала нотку непонимания в его голосе, поэтому только зло рассмеялась в ответ:

— А что такое любовь, Ричи?

Он посмотрел мне в глаза и ни секунды не медлил, как будто и вправду думал об этом:

— Это желание отдавать всё без остатка. И не требовать ничего взамен.

Длинные ногти так сильно впились в ладони, что чуть позже я обнаружила кровоподтёки, но как бы то ни было, это немного прояснило мысли в голове. Помогло проглотить тугой комок в горле. Когда я заговорила, мой голос не дрожал:

— Любовь — это не благотворительность. И нихрена ты о ней не знаешь.

Я наконец открыла дверь и обернулась. Красавчик поднял голову и посмотрел на меня больными глазами:

— Мы ведь не можем так расстаться.

Я только устало вздохнула: