Красавчик Ричи (СИ)

— Можем. И расстанемся. Живи своей жизнью и будь счастлив, я искренне тебе этого желаю. А я буду жить своей. И тебе в ней места нет.

Я всмотрелась в его глаза и в кои-то веки он открыто смотрел в ответ. Не прятал взгляд, будто хотел чтобы я увидела всё: и влажный блеск его глаз, и боль, и сожаление, и горечь. И что-то ещё, чего я так и не поняла. Он смотрел так, будто хотел, чтобы я поверила. Я улыбнулась ему, сохраняя этот взгляд в своём сердце.

— Прощай, Ричи.

Он не ответил. Закрыв дверь, я устало привалилась к ней спиной и сползла на пол, зная, что, по ту сторону, он сделал то же самое.

Не знаю, сколько я так просидела не думая ни о чём, но первой моей связной мыслью было — даже не выпить, нет — нажраться в одиночку. Подняв себя с пола, я разбросала кругом свою дорожную одежду, и сменила её на белоснежную рубашку Красавчика, которую бережно хранила на дальней полке в гардеробной, в который раз обещая себе, что завтра выброшу её, а после — прошла к бару в гостиной и выбрала самый крепкий виски. Я взвесила его в руке и, повинуясь неясному, совершенно бессвязному импульсу, разбила бутылку о стену, а увидев в руке отбитое горлышко, воткнула его в ладонь. Пусть лучше рука болит. Возможно, она будет болеть достаточно сильно. А когда рука всё же заболела — острой, просверливающей в самые мозги болью, я смела всё, что стояло на соседней тумбочке на пол, рыча и грязно ругаясь. В гостиной царил бардак — пол был усеян разноцветными осколками, на светлом ковре расползлось уродливое пятно. Я рухнула на пол, прямо в осколки, и закрыла лицо руками.

***

Пока у человека есть причина просыпаться по утрам, он будет это делать. Поэтому — хоть и проспала всего несколько часов — проснулась я рано. Рука, аккуратно пристроенная на подушке, болезненно пульсировала, и опухла так, что я начала всерьёз сомневаться, что удастся затянуть её в перчатку. Полежав ещё совсем немного, я выбралась из постели и решила начать самый важный день в своей жизни с уборки в гостиной. Вооружившись сначала метлой, а потом пылесосом, я собрала все осколки. Пятна крови и виски на ковре стали гораздо большей проблемой — за полтора дня они успели намертво въесться в ворс, и я ни на что особо не рассчитывала, втирая в них моющее средство. Как ни странно, виски удалось отмыть полностью, от крови же остались блёклые коричневатые пятна, но они уже не слишком-то меня волновали, ведь пора было собираться.

Я успела выйти из душа и сменить бинты на покалеченной руке, когда раздался громкий и требовательный звонок в дверь, в то же время из-за двери послышался зычный голос Керри:

— Линси, твою мать, я знаю, что ты там!!! Открывай, пока я не вышиб хренову дверь! — Мне была дорога моя дверь, так что, разумеется, пришлось поспешить. Керри выглядил свежим, загорелым и гламурным донельзя. Я сгребла его в охапку прямо на пороге и очень крепко обняла. Мне ужасно не хватало его самого точно так же, как и его бесценных советов и знания элементарных вещей:

— Керри, детка, вернулся! Я так скучала по тебе!

— Как не вернуться, когда такое происходит? — Фейр театрально закатил глаза, и внимательно посмотрел на меня, — ты в порядке?

— Да, порядок, — я вымученно улыбнулась. Но Керри смотрел невероятно внимательно и, учитывая, что несколько дней назад мы говорили по телефону, и возвращаться в Солнечный Город Фейр совершенно не собирался, что-то серьёзное должно было произойти в нашем маленьком мирке.

— Что случилось? — Наконец спросила я после долгой паузы.

— Что с твоей рукой? — Задал Керри встречный вопрос.

Я знала, что он что-то знает, но не хотела признаваться в собственном кретинизме:

— Разбила вчера бутылку, растяпа. Порезалась, когда собирала осколки.

Фейр кивнул и, кажется, отпустил эту тему. Отбросив по-русалочьи зелёную чёлку с глаз, мой друг величественно прошествовал на кухню и зарылся в холодильник:

— Чёрт, Линси, начни уже покупать хренову еду! — Возмутился он и, сверившись с часами, набрал номер ближайшей закусочной, а я поймала себя на довольно частой в последнее время мысли, что и сама не прочь поесть. Пока Керри занимался нашим завтраком, я достала сценический костюм, собрала косметику в кейс и выбрала одежду, в которой поеду на саундчек. А потом крикнула из гардеробной:

— Раз уж ты вернулся, займёшься моим внешним видом?

Мой друг фыркнул, остановившись в дверях:

— А на кой чёрт я, по-твоему, вообще приехал?

Разнообразия ради сегодня вёл Керри, поэтому, заехав за пакетами с горячим, калорийным и ужасно вредным завтраком, мы в бабушкином темпе выехали на SU-150, не слишком-то стремительно сокращая расстояние до Риверспринга. Честно говоря, я сетовала на то, какой Керри аккуратный водитель ровно до того момента, как он утвердительно спросил, не отрывая взгляда от дороги:

— Он ведь приходил. — И у меня не было сомнений, что Фейр точно знал, что Красавчик был у меня. Я только вздохнула и откусила большой кусок буррито, лишь бы не отвечать.

— Разговор не удался? — Покосился на меня Керри.

— Нам не о чем говорить.

Фейр тяжело вздохнул, и перестроившись в третий ряд, добавил скорости.